Генерал раздраженно захлопнул дверь в кабинет, повернул замок. Сегодняшняя ссора с женой стала последней каплей, переполнившей чашу терпения. Ну, сколько можно!!! Бесконечные упреки, жалобы, вечное недовольство то одним, то другим. В последнее время он просто перестал узнавать супругу. Куда исчезла ее милая общительность, доброжелательность?
Она даже улыбаться стала меньше, превратилась в мелочную, склочную, немолодую женщину. «А может именно так, исподволь и уходит взаимное уважение, любовь, да, и в конце концов, само желание жить?»,- подумалось ему. И так вдруг, в одно мгновение, тоскливо и гадко стало на душе от этой, потрясшей его своей откровенностью и безысходностью, мысли.
Он нервно прошелся по комнате, подошел к письменному столу, открыл ящик, достал наградной пистолет Макарова; привычно, сходу отработанным движением, вставил заряженную обойму. Сев за письменный стол, взял из пачки чистый лист, «Паркер» и, повинуясь какому-то безотчетному чувству, размашисто, словно ставя резолюцию на приказе, написал: «Нет больше сил, всю жизнь мне заела, проклятая баба!». Потом взвел курок, и приставил пистолет к виску. И тут же опустил руку.
«Нет, ну это, конечно не выход. Не к лицу мне, комдиву, прошедшему Афган и Чечню, вот так, словно салажонку из-за неверной невесты, сводить счеты с жизнью»,- невесело усмехнулся генерал. Он обхватил голову руками, закрыл глаза и попытался расслабиться. И тут же, как по заказу, нахлынули воспоминания о первой встрече с Ириной; их веселая армейская свадьба; первое отдельное жилье в офицерском общежитие Волгограда, рождение первенца. А потом новое назначение в Буйнакск, и решительное заявление Ирины: «Я еду с тобой!» Сколько еще было этих бесконечных назначений и переездов! И всегда, как бы ни было трудно, куда бы ни забрасывала его армейская судьба, рядом была она – его Ирина…
На смену обиде и раздражению пришло чувство теплой нежности и благодарности жене. Ему сейчас же захотелось пойти извиниться перед ней за эту нелепую ссору. Обнять ее за плечи, сказать, как он ее любит и ценит. Он уже поднялся, было, из-за письменного стола, но тут его взгляд упал на лежащую на столе записку. «Да, хорош бы я был, с пулей в виске и с такой написанной мною нелепицей»,- почти весело, от того, что все уже позади, подумалось генералу. И тут его посетила по-мальчишески озорная мысль, а как бы оно все было, если б он и в самом деле нажал на курок? Генерал достал из ПМ заряженную обойму, снова приставил к виску теперь уже пустой пистолет и нажал на курок, ожидая сухого щелчка. Но он забыл, он совсем забыл ПЕРЕДЕРНУТЬ ЗАТВОР!!! А это значит, что в стволе именного ПМа остался забытый патрон….
На всю генеральскую квартиру прогремел выстрел.
(с) МЫШЬ
