В Балаклаве на дворе стоял жаркий июль 1990-го года. Мы на своем 103-м мирно стояли на приказе возле Фороса вот уже неделю. Приказ был довольно спокойным, Горбачева на даче не было, поэтому службу, включающую в себя посменные вахты на мостике я в числе других, тащил без напряга…
Простояв на приказе неделю, пришло время идти на заправку водой и продуктами в бригаду. Мы снялись с бочки и знакомым курсом, сначала на пузе, а потом и на крыле полетели в ставшую, за почти год моей службы, родной, Балаклавскую бухту.
Боцман взял с собой троих карасей и пошел за продуктами, я заступил на вахту у трапа, мои одногодки - «борзые караси» БЧ-5, Серега с Витьком возились на пирсе с гидрантами для заправки водой, а остальные занимались кто чем. Кто осматривал свое заведование, кто курил на юте, а кто и в кубрике занимался важным делом по продавливанию рундука своей «массой». Кэпа пошел в штаб, чуть позже, отдав честь флагу, по трапу спустился наш зам и тоже направился в сторону штаба, одним словом, все было как обычно, все это повторялось уже не один раз…
Я стоял под креналином, спрятавшись от жаркого июльского солнца, скоро меня должен был сменить «чижик», так что я спокойно дожидался конца вахты. Витек с Серегой, подкалывая друг друга, продолжали возиться с заправкой водой, а вон наш карась Олег идет с пакетом со стороны юта… «Ты куда собрался?» спрашиваю его, ведь с борта по идее сходить во время заправки перед выходом в море не положено… «Да годки во флотский лабаз послали, блин, яблочек им, видите ли захотелось» -со свойственным ему недовольством, ответил мне наш младший руль, добавив при этом несколько не совсем цензурных слов. Хотя по уставу я не должен был его пропускать на берег, но, раз годки послали - это свято, тут, уж, ни какие уставы корабельной службы не в счет. «Ладно-говорю - только ты там по быстрому давай, а то не дай Бог, пом еще заметит, мне потом втык получать»… Олег в этом плане был человек понятливый и, спустившись по трапу, резво стартанул в сторону лабаза.Как обычно, лихо зашли в бухту, подошли к плавпирсу нашей бригады, пришвартовались. Турбины замолчали, стало гораздо тише, работали только дизеля, так как к питанию с пирса мы не подключались, да и зачем, ведь, заправившись всем необходимым, все равно идти обратно к Форосу.
Здесь необходимо сделать маленькое отступление от происходящих событий. Дело в том, что флотский лабаз находился за пределами нашей части, т.е. за забором. Те, кто служил в Балаклаве, прекрасно понимают то, о чем я говорю, но остальным, все таки, необходимо объяснить некоторые нюансы этого самого похода во флотский лабаз. А нюансы заключались в следующем. Забор между нашей бригадой и флотской частью подводников был достаточно высок и хорошо просматривался с кораблей, а также «будки» дежурного по стоянке, поэтому ни кто его не преодолевал методом «сверху через», так как незамеченным это было сделать не реально. Был другой способ, довольно прозаический и простой. На стоянке нашей бригады было три пирса, один из них-«плавпирс», где мы и стояли в тот день, а основное место нашей «Антаресовской» стоянки было как раз у стационарного бетонного пирса, вдоль которого и шел этот забор, разделяющий две воинские части. В конце этого бетонного пирса стояла будка, в которой толи насосы стояли, толи еще какие-то агрегаты, а над водой, где-то в метре, по стенке шли две большие трубы, по которым что-то там перекачивалось. Так вот, чтобы хоть как-то обозначить границы бригады, и предотвратить свободный проход за пределы части как наших морских пограничников, так и доступ каких-либо «гостей» из флотской части на территорию нашей бригады, какой-то мудрый человек повесил над этими трубами металлический щит, крепящейся к стене будки насосной. Т.е этот щит никак не давал спокойно пройти по трубам за пределы бригады. Но, как известно, на любой винт есть своя гайка… Нашелся какой-то тоже далеко не глупый человек, который каким-то образом проделал в этом щите дырку, в которую спокойно помещался человеческий палец и теперь, с этим отверстием, даже не обладая акробатическими навыками, можно было спокойно переправиться за пределы части. Попробую описАть сие действо. Значит, матрос (старшина или любой другой) идет по трубам, доходит до щита, просовывает палец в это отверстие и, стоя одной ногой на «территории нашей части», перекидывает вторую ногу вокруг щита, зависая на какие-то секунды над водой, быстренько становится опять на трубы, но уже на флотской территории. Ну, а там до лабаза каких-то 30-40 метров остается…Вот такая не хитрая технология. Замечу, что в годы моей службы, вода в Балаклавской бухте не была такой кристально чистой как сейчас. Так как в бухте находились и наши корабли (которых, кстати, было гораздо больше, нежели в настоящее время), а также подводные лодки флотских, то некоторые представители БЧ-5 делали иногда не хорошее дело, сливая по -тихому по ночам излишки из фекальных цисцерн, а также были утечки гидравлики и топлива…Короче, вода была какого-то коричневатого цвета, и очень, порою, не приятного запаха. Но вернемся к нашему дню.
Я продолжал стоять на вахте, оставалось мне каких-то десять-пятнадцать минут, как вдруг, со стороны стоянки наших «Антаресов» раздался какой-то шум… Я поспешил в сторону юта, оттуда та стоянка просматривалась чуть лучше. Обогнув барбет 630-й пушки, вижу, на 105-м и 108-м, которые стояли двумя бортами, на юте столпился народ и громко ржут, показывая пальцами по направлению к будке насосной. Что там творилось у будки, видно не было, так как весь вид загораживали два «Антареса». Кричать и спрашивать у ребят с тех кораблей что там случилось, я не стал, а пошел к трапу. Наши тоже высыпали на ют в непонимании чего там на братских крылатых происходит…Я снова спрятался под креналин и стал готовится уже к сдаче своего»поста» чижику. Чижик - наш сигнальщик, маленького роста, но очень любящий рассказывать всякие истории из своей гражданской жизни, как всегда, на вахту заступать не торопился. Ну, а что ему-подгодок как-никак, уже два прослужил… Я, в его ожидании, прошелся в сторону бака и увидел картину, которая меня сначала в недоумение привела, а после очень развеселила. Со стороны стоянки в сопровождении дежурного по стоянке, а также дружный хохот моряков с других кораблей, шел наш Олег, по форме, как положено - в робе, с головным убором, с которого стекала вода. В руках он нес пакет, явно чем-то наполненный…Шел уныло, я бы даже сказал, несколько обреченно. Наши на баке уже тоже весело его встречали, держась за животы. Из каюты вышел пом…я метнулся к трапу…в это время как раз подошли и Олег с дежурным по стоянке. «Принимай своего орла, Коля - обратился к нашему пому каплей,-ну и разит от него, добавил он и пошел в свою «будку» От Олега и в само деле шел не очень приятный аромат - топлива, тины, чего-то протухлого… Пом, пытаясь сдержать серьезность, что у него трудно получалось, сначала матюгнулся, потом отправил Олега в штормовой коридор в сторону умывальника, пообещав разговор тет-а-тет чуть позже… Наши годки, смеясь и подкалывая бедного руля, потянулись на ют. Когда забрали у Олега пакет и открыли его-просто ахнули. Все яблочки, что там лежали, были абсолютно сухими! После этого Олег был поощрен годками ценным подарком в виде одного яблочка. Ну, а меня тогда пронесло, что я его без разрешения с борта отпустил.
Через пару часов закончилась наша заправка, мы отошли от пирса и снова пошли в море…Служба продолжалась.
(cp) Баченин Виталий
