«В Финском заливе 13 катеров противника напали на два наших дозорных катера. Советские моряки вступили в бой с численно превосходящими силами врага, потопили два и сильно повредили один катер противника. Остальные вражеские катера поспешно отошли... Наши катера вернулись на свою базу».
Из сообщения Совинформбюро от 25 мая 1943 года

Моряки-пограничники с честью пронесли через всю войну звание воина-чекиста. Они сражались на Севере и у стен осажденного Ленинграда, защищали Одессу, Севастополь и Сталинград, высаживали десанты в Крыму и участвовали в ряде наступательных операций Красной Армии. О некоторых боевых действиях морских пограничников уже говорилось, здесь будут приведены дополнительные факты, характеризующие в целом участие пограничников в боях на морских рубежах и коммуникациях.

В первый день войны открыл боевой счет отряд пограничных судов, базировавшийся на побережье Баренцева моря в Кувшинской Салме: 22 июня в 5 часов утра меткими выстрелами комендоров «Сапфира» был сбит первый вражеский самолет, а 24 июня в схватку с гитлеровскими самолетами вступил пограничный корабль «Нептун» и вышел победителем. 25 июня первым на Балтике потопил фашистскую подводную лодку пограничный корабль «Аметист».

Бесстрашно сражался личный состав пограничного корабля «Бриллиант», который поддерживал наступление наших сухопутных частей на полуострове Средний, смело и дерзко вели боевые действия на Балтике дивизионы катеров «МО» — «морских охотников», которыми командовали офицеры Филючко, Резниченко, Лежепеков. Пограничные корабли под командованием капитана 2-го ранга А. И. Дианова несли дозорную службу в Баренцевом море, вели борьбу с подводными лодками, участвовали в высадке десанта.

Когда в начале июля 1941 года противник перешел в наступление, командование 14-й армии и Северного флота приняло решение подготовить два десанта и высадить их во вражеском тылу, чтобы облегчить положение оборонявшихся частей.

Первый десант, сформированный из 529 пограничников, высадили 12 июля. Он успешно выполнил боевую задачу и через четверо суток был снят нашими кораблями.

14 июля высадился второй десант. Моряки-пограничники отвлекли на себя значительные силы врага и тем самым замедлили продвижение наступавших на Мурманском направлении вражеских частей: за три недели войны они смогли продвинуться всего на 35–40 километров.

Большую помощь оборонявшимся частям Красной Армии оказали эскадренный миноносец «Смерч» и пограничные корабли «Бриллиант» и «Айсберг». 18 июля, когда немецкие горные егеря пытались прорваться через хребет Муста-Тунтури, корабли в течение шести часов обстреливали позиции врага и вынудили его о «казаться от наступления. Гитлеровцы перешли к обороне.

Активно участвовали в артиллерийской поддержке наших частей и другие пограничные корабли, и среди них — «Рубин». 21 ноября этот корабль скрытно выдвинулся в назначенный район и выпустил по противнику 165 снарядов, а затем без потерь прибыл в Мурманск.

Оценивая действия пограничных кораблей в первые месяцы войны, адмирал А. Г. Головко писал:

«Помощь, оказанная 14-й армии на приморском участке морскими отрядами... сыграла — об этом нужно сказать прямо — решающую роль в создании перелома на всем Мурманском направлении фронта».

Умело действовал в сложных арктических условиях личный состав уже упоминавшегося пограничного корабля «Сапфир». В июле 1942 года, получив задание по конвоированию советского транспорта «Донбасс», корабль вышел в указанный район. Предстояло пройти 350 миль. Восемнадцать вражеских самолетов налетели внезапно. Больше часа бомбили они корабль, сбросив на него 72 бомбы. Благодаря искусному маневру «Сапфир» избежал прямых попаданий, однако получил серьезные повреждения. Мастерство и мужество моряков позволили спасти корабль.

15 сентября 1942 года состоялось собрание, на котором экипаж «Сапфира» принял обращение ко всем морякам Северного флота за достойную встречу 25-летия Великой Октябрьской социалистической революции. В нем говорилось: «За время войны наш корабль прошел безаварийно 11 727 миль, отконвоировал без потерь 77 транспортов, сбил 4 самолета. Вступая в социалистическое соревнование в честь 25-й годовщины Октября, мы будем бороться за то, чтобы каждый орудийный и пулеметный расчет стал снайперским, а каждый боец — мастером своего дела. Обязуемся досрочно отремонтировать корабль».

Выполняя патрульную службу, обеспечивая во взаимодействии с береговыми пограничными заставами охрану морского побережья, а также контроль за прохождением союзных транспортов в порты Архангельск и Северодвинск, пограничные морские отряды активно боролись с противником. Службу приходилось нести в водах, где враг сумел поставить сотни мин, где постоянно появлялись фашистские подводные лодки. Достаточно сказать, что, только по данным штаба Беломорской флотилии, в 1942 году вражеские подводные лодки были замечены 99 раз, в 1943-м — 198, а в 1944 году — до 300 раз.

Об отваге и мастерстве моряков Балтики свидетельствуют сотни примеров. Об одном из боевых походов балтийцев сообщило Совинформбюро.

25 мая 1943 года пограничные катера МО-207 и МО-309 выполняли службу дозора в Бьерском проливе. Накануне командир катера МО-207 старший лейтенант Каплунов получил письмо от сестры: «Дорогой брат! У меня нет сил писать — фашисты расстреляли нашего отца, а сестренку и дядю угнали в Германию. Мама не выдержала этого и умерла от разрыва сердца. Коленька, миленький, отомсти гитлеровцам за наше горе».

Матросы, узнав о содержании письма, поклялись вместе с командиром отомстить врагу.

В тот же день катера вышли на дозорную службу.

Фашисты рассчитывали на легкую победу. Тринадцать вражеских катеров с ходу пытались прорваться через нашу дозорную линию. Чтобы не допустить прорыва, в бой вступил катер МО-207 под командой старшего лейтенанта Каплунова. Под его прикрытием к фашистам подошел второй дозорный корабль. Сосредоточив огонь по головному катеру врага, старшина 1-й статьи Цимбаленко, матросы Живара и Дворянкин потопили вражеское судно.

Противник, рассредоточив катера, взял в полукольцо катер Каплунова и обрушил на него весь свой огонь. Смертельное ранение получил комендор Дворянкин, погиб рулевой старшина 2-й статьи Ивченко. Их заменили матрос Акулов и помощник командира корабля лейтенант Лобановский. И тогда старший лейтенант Каплунов решает идти на таран и вырваться из окружения.

Открыв огонь всех своих средств, МО-207 устремился на врага. Противник усилил обстрел. Тяжело ранены Каплунов и Лобановский. Командование кораблем принял старшина 1-й статьи Цимбаленко. Не прекращали вести огонь по врагу матросы Куликов, Фролов, Баженов, Чулин, Семенец. В это время катер МО-309 сосредоточил огонь по атакующим. Враг не выдержал и, маскируясь дымовой завесой, ушел под прикрытие своих береговых батарей.

О том, как действовали моряки-пограничники на Балтике, рассказал капитан 1-го ранга запаса И. В. Чернышев, который руководил звеном «морских охотников» в бою с 13 вражескими катерами.

Игорь Васильевич особо отметил, насколько зависел успех каждого катера от мастерства его экипажа. Поэтому так важно было то обстоятельство, что экипажи «морских охотников» были пополнены моряками, которые участвовали в защите полуострова Ханко. Среди них не раз отличался настоящий мастер артиллерийского огня старшина 2-й статьи Александр Фролов — командир отделения комендоров.

С этим отважным моряком связан еще один боевой эпизод. В одну из белых ночей моряки-пограничники выполняли боевую задачу по охране водного рубежа. Когда в небе появились два «юнкерса», Фролов сделал три прицелочных выстрела, и третий снаряд попал в бомбу, которая едва отделилась от самолета. От взрыва бомбы взорвался и самолет. Второму «юнкерсу» взрывной волной повредило крыло, и он упал в воду недалеко от линии дозора.

Представители английской военной миссии в СССР, узнав, что советский моряк сбил в одном бою два фашистских самолета, наградили Александра Фролова именной медалью.

Мощные огневые удары наносили по врагу и пограничные корабли, входившие в Волжскую военную флотилию. В составе ее была создана 1-я бригада речных кораблей под командованием контр-адмирала С. М. Воробьева, в которую входили 3 канонерские лодки, 6 бронекатеров и 2 плавучие батареи. Личный состав бригады был укомплектован офицерами морских пограничных частей, выпускниками Ленинградского пограничного военно-морского училища и курсантами морских пограничных школ.

Бронекатера старшего лейтенанта Поспелова охраняли важнейшие переправы через Волгу южнее Сталинграда. Непосредственную работу переправ обеспечивали бронекатера офицеров Карпухина и Щербакова. Бывали дни, когда они отражали до 30 атак истребителей и пикирующих бомбардировщиков врага. Корабли под командованием капитан-лейтенанта Комарова, используя дальнобойную артиллерию, оказывали огневую поддержку частям, оборонявшим южный участок Сталинградского рубежа. Экипаж бронекатера №71, состоявший в основном из матросов и старшин пограничных морских школ, завоевал у стен Сталинграда звание гвардейского.

Вспоминая о том, как самоотверженно обороняли Сталинград моряки-пограничники в составе Волжской военной флотилии, контр-адмирал С. М. Воробьев рассказал, что они выполняли различные задачи: наносили мощные огневые удары с кораблей, совершали дерзкие рейды в тыл врага, обороняли ответственные участки сухопутного фронта, прикрывали важнейшие коммуникации. Так, например, сводный отряд моряков под командованием капитана 3-го ранга Телевного занимал оборону на подступах к тракторному заводу. Экипажи бронекатеров под командованием молодых офицеров Борьботько и Карпухина особенно успешно истребляли врага: они вывели из строя более трех тысяч гитлеровцев.

Бесстрашно сражались с врагом моряки-пограничники на Черном море. О некоторых их подвигах уже рассказывалось, здесь приведу отдельные обобщающие данные.

Военно-морскому флоту на Черном море было передано девять пограничных дивизионов катеров «МО», несколько дивизионов мелких катеров и дивизион бронекатеров. Приказом командующего Черноморским флотом отряд пограничных катеров был переименован в 8-й дивизион сторожевых катеров.

«С августа 1941 года, — говорится в истории боевой деятельности сторожевых пограничных кораблей, — катера стали конвоировать транспорты с войсками и военными грузами из Батуми, Поти в Одессу, Севастополь, Евпаторию, Ялту, Новороссийск... Борьба с подводными лодками, торпедными катерами и авиацией противника стала обычным явлением. С поставленными задачами катера справлялись хорошо. Из 412 конвоированных судов на 1 января 1943 года приведено по назначению 411 и лишь транспорт «Белосток» погиб в пути».

Среди «морских охотников» особенно прославился экипаж катера МО-065, которым командовал Павел Савенко. За первые 23 месяца войны на его счету значилось 117 отконвоированных судов с вооружением, боеприпасами и резервами, 3 сбитых и 6 подбитых самолетов противника, до двух тысяч перевезенных десантников. Сто сорок суток провел катер в боевых дозорах. За отвагу и мужество и этому экипажу было присвоено звание гвардейского.

Героические страницы вписали в историю погранвойск экипажи пограничных кораблей в битве за Кавказ. Далеко за пределами фронта были известны имена офицеров Н. В. Старшинова, Н. С. Сипягина, Г. И. Гнатенко, В. А. Бодылева, П. И. Державина и других.

3 октября 1942 года старший лейтенант Старшинов был назначен командиром разведывательной группы, которой надлежало проникнуть в тыл врага и разведать расположение частей противника в районе Анапы. Учитывая сложность и опасность задания, в группу включили только добровольцев. Командир сам отобрал их.

Когда катер с восемнадцатью смельчаками на борту вышел в море, оно, вопреки прогнозу, сильно штормило. Причалить было невозможно, и разведчикам пришлось добираться до берега вплавь. Не успела группа полностью высадиться, как фашисты открыли по десанту огонь. В бой включился катер. Он уничтожил огневую точку противника и прикрыл высадку десанта.

Сориентировавшись на местности, старший лейтенант Старшинов повел группу в сторону Анапы.

Десять дней продолжался их рейд по тылам врага. Пограничники вели разведку, в коротких боях установили расположение частей противника в районе Анапы, нанесли ему значительный урон в живой силе и технике. Советское командование получило ценные разведывательные данные. Начальник Новороссийской военно-морской базы контрадмирал Г. Н. Холостяков, выслушав доклад старшего лейтенанта Старшинова о выполнении задания, от всего сердца расцеловал Николая.

А спустя два дня десантная группа под командованием Старшинова получила новую задачу: разгромить вражеский гарнизон в районе Варваровки и, захватив пленных, возвратиться на базу.

В ночь с 16 на 17 октября 1942 года 70 десантников высадились со стороны моря в тылу противника и в темноте подошли к вражескому гарнизону. Атака советских моряков явилась для гитлеровцев полной неожиданностью, но они оказали упорное сопротивление. Под градом пуль не растерялись десантники, Николай Старшинов умело руководил боем, который завершился победой моряков. Вражеский гарнизон был разгромлен, а десант, захватив «языка», благополучно вернулся на базу.

Не раз еще участвовал Николай Старшинов в десантных операциях. Он приобрел богатый опыт боевых действий на плацдарме и был известен командованию не только как хороший политработник, но и как умелый командир.

С особым блеском проявился талант Н. В. Старшинова в начале 1943 года. К тому времени он получил звание капитана и был назначен заместителем командира десантного отряда, которым командовал майор Ц. Л. Куников.

В десантный отряд было отобрано 275 бойцов, каждый из них имел за плечами немалый опыт боев.

Обсудив с командиром план намеченной операции, Старшинов вернулся к себе и приступил к составлению подробного плана предстоящих действий.

День за днем отрабатывали десантники сложные задачи. Проверяя готовность отряда, командир и комиссар убедились в высоком результате подготовки: бойцы действовали слаженно и быстро.

В ночь с 3 на 4 февраля десантный отряд Ц. Л. Куникова на катерах пересек Цемесскую бухту и, подойдя к скалистой горе Мысхако, высадился неожиданно для противника. В короткой схватке десантники захватили вражескую батарею и плацдарм площадью до десяти квадратных километров.

Десантные отряды на других направлениях не добились успеха. Поэтому командование Черноморской группы, воспользовавшись победой десантников Куникова, высадило здесь еще 800 солдат и офицеров. Занятый плацдарм получил название «Малая земля», площадь его увеличилась до 30 квадратных километров.

Противник спешно подтягивал силы к месту высадки десанта, но было уже поздно. Десантники прочно закрепились на захваченном рубеже. Немногочисленный отряд морского десанта отбил десятки ожесточенных атак фашистов. Не раз водил моряков в атаку комиссар отряда Н. В. Старшинов, своим воинским мастерством, мужеством и стойкостью укрепляя в них веру в победу. В тяжелых боях отряд уничтожил до двух тысяч гитлеровцев, захватил 9 исправных пулеметов и другие трофеи.

К концу первой недели среди десантников было много убитых и раненых. Погиб и командир отряда Ц. Л. Куников. Не хватало пресной воды. Но Малая земля жила, а вскоре она уже представляла хорошо оборудованный плацдарм, на котором сражалось 17 тысяч солдат и офицеров.

Капитан Старшинов был душой отряда. Его видели на самых тяжелых участках. Добрым советом, личным участием подбадривал он бойцов, укреплял их стойкость и мужество. Были дни, когда противник совершал до полутора тысяч самолетовылетов, сбрасывая на советский десант десятки тонн смертоносного груза, но моряки держались непоколебимо и не отступили ни на шаг.

За мужество и героизм, проявленные в боях на Малой земле, Н. В. Старшинов был награжден орденом Красного Знамени.

В сентябре 1943 года Н. В. Старшинов был назначен заместителем командира по политической части 393-го отдельного батальона морской пехоты. Командовал батальоном капитан-лейтенант В. А. Бодылев.

Шли бои за Новороссийск. В освобождении города принимали участие 1139-й стрелковый полк, 225-я Краснознаменная бригада морской пехоты и 290-й стрелковый полк войск НКВД, состоявший в основном из пограничников. В авангарде десанта шел отдельный батальон морской пехоты под командованием героев первой высадки на Малую землю В. А. Бодылева и его заместителя по политчасти Н. В. Старшинова. Батальону был доверен флаг, который предстояло водрузить в Новороссийске.

На рассвете 10 сентября моряки ударного батальона первыми высадились в Новороссийском порту и с ходу вступили в бой. Шаг за шагом отбивали они у фашистов пристань, овладели вокзалом и несколькими зданиями на набережной. Бой разгорелся с новой силой. К исходу первого дня многие десантники вышли из строя, но раненые не покидали поле боя, они продолжали сражаться, громить врага.

Четверо суток дрались моряки в окружении, отбив 28 атак противника. А вскоре к ним прибыло подкрепление: пробились танки 5-й гвардейской танковой бригады, затем пограничники из полка НКВД. За 5 дней боев батальон морской пехоты уничтожил полторы тысячи гитлеровских солдат и офицеров.

В трудном положении оказалась группа, в которую входил Старшинов. Тридцать пять ее бойцов были ранены, но моряки более трех часов сдерживали атаки превосходящих сил фашистов, наступавших при поддержке двенадцати танков. Десантники подбили 7 танков, уничтожили сотни гитлеровцев. Подошедшее подкрепление завершило разгром противника.

16 сентября Новороссийск был освобожден. За исключительное мужество 393-й отдельный батальон морской пехоты в числе других получил почетное наименование «Новороссийский», его командир капитан-лейтенант В. А. Бодылев удостоен звания Героя Советского Союза, а капитан Старшинов награжден вторым орденом Красного Знамени. А вскоре, в январе 1944 года, Указом Президиума Верховного Совета СССР Николаю Васильевичу Старшинову за мужество и отвагу, проявленные в боях за освобождение советской земли от фашистских оккупантов, также было присвоено звание Героя Советского Союза.

Высаживались десанты в период освобождения Таманского полуострова. Десантный отряд во главе с П. Державиным высадил в районе станицы Благовещенской 166-й гвардейский стрелковый полк. 26 сентября три десантных отряда под командованием П. Державина, Н. Сипягина, Д. Глухова высадили 83-ю бригаду и 143-й батальон морской пехоты.

Умело руководил десантными операциями капитан 3-го ранга Г. И. Гнатенко. Особенно отличился командир-пограничник во время Керченской десантной операции.

В сложной боевой обстановке отряд катеров, ведомый Гнатенко, совершил смелый ночной переход через пролив и благополучно высадил на берег бойцов морской пехоты. Это была первая группа наших воинов, вступивших на крымскую землю. Затем последовали походы по переброске подкреплений и боезапаса десантникам. Вражеские торпедные катера пытались перерезать наши коммуникации. В ночь на 12 ноября отряд катеров и мотоботов встретил 8 фашистских торпедных катеров, которые попытались зажать наши суда в кольцо. Часть советских катеров под командованием Гнатенко завязала бой с немцами, а в это время другая группа незаметно прошла к берегу, выгрузила боезапас и продовольствие, приняла раненых, и все наши суда, умело выполнив задание, вернулись на базу.

В боях за крымскую землю отличился и отряд бронекатеров капитана 3-го ранга П. И. Державина.

Десант был высажен там, где враг его меньше всего ожидал. Благодаря внезапности удалось сломить сопротивление фашистов, и десантники при поддержке корабельного огня успешно захватили плацдарм.

В последующем П. И. Державин участвовал в боях на Дунае, освобождал Будапешт и Вену. Родина высоко оценила боевые заслуги Г. И. Гнатенко и П. И. Державина.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 января 1944 года им присвоено звание Героя Советского Союза.

Славный путь прошли морские части пограничных войск в годы Великой Отечественной войны. Они совершили немало доблестных подвигов в борьбе с фашистскими захватчиками. Вместе с частями и соединениями Военно-Морского Флота подразделения пограничных кораблей с первых дней войны защищали Ленинград, Одессу, Севастополь и Сталинград, сражались в водах Балтики, на Черном и Баренцевом морях, на Тихом океане, участвовали в освобождении Будапешта, во взятии Вены и Берлина.

Советское правительство по достоинству оценило боевые подвиги пограничных кораблей. Многие из них награждены орденами. Тысячи моряков-пограничников удостоены высоких правительственных наград.

~~~

«1-й истребительный авиационный полк пограничных войск НКВД с 1 декабря 1941 года... выполнял наравне с другими авиачастями боевые задачи по обороне столицы. Личный состав полка хорошо освоил особенности работы в условиях ПВО города Москвы...»
Из боевой характеристики

Немало героических эпизодов в истории советских погранвойск связано с именами летчиков-пограничников. С первых часов начавшейся войны в чрезвычайно сложных условиях вступили они в бой с фашистскими стервятниками, которые, в довершение к внезапности, поставившей наши авиационные части в особо трудные условия, располагали новейшими самолетами, отличавшимися высокой скоростью, мощным вооружением.

Пограничная авиация в первые же дни войны была передана в Военно-Воздушные Силы Красной Армии. Летчики-пограничники отличились в воздушных боях на многих фронтах. Но оставались некоторые подразделения, выполнявшие ряд специальных заданий именно как авиачасти пограничных войск. В их числе, в частности, 1-й истребительный авиационный полк погранвойск, командиром которого был капитан В. В. Емельянов, военкомом — батальонный комиссар Л. П. Азаров. Полк базировался на аэродроме Быково, имел для охраны свой сектор столицы и некоторые подмосковные города.

На протяжении всей войны летчики-пограничники воевали бок о бок с частями ВВС Красной Армии, неизменно проявляя высочайшее летное мастерство. Летчиков-пограничников нередко выручали навыки, полученные в мирный период пограничной службы.

Расскажу о некоторых вехах борьбы наших авиаторов с фашистами и об отдельных летчиках-героях, самоотверженно защищавших родное небо.

Первой вступила в бой 10-я авиационная эскадрилья, расположенная на аэродроме «Каролина» в районе Гродно. Неожиданно обрушившиеся на аэродром бомбовые удары фашистских самолетов нанесли эскадрилье ощутимый урон, и в воздух поднялось лишь одно звено. В коротком жестоком бою пали смертью храбрых летчики-пограничники старший лейтенант П. Р. Пашинин, С. К. Фадеев, В. Г. Красовский. Не вернулись с боевого задания А. А. Астахов и В. Г. Пыжов. Оставшиеся в живых летчики поступили в распоряжение пограничной авиабригады.

На вооружении 11-й отдельной эскадрильи Прибалтийского пограничного округа, базировавшейся на острове Сааремаа, имелось девять СБ — скоростных бомбардировщиков, а также звено МБР-2 (морской ближний разведчик).

22 июня поступил приказ произвести разведку и нанести бомбовый удар по противнику, атакующему комендатуру 12-го пограничного отряда. В 8 часов утра в воздух поднялось звено самолетов под командованием капитана Н. Самохина, в составе штурмана эскадрильи С. Козелкова и летчиков С. Липницкого и П. Любчича. Они разбомбили механизированную колонну гитлеровцев, которая двигалась по шоссе Руцава — Либава.

В течение последующих дней летчики вели разведку прибрежных войск, а затем по приказу командования авиаэскадрилья была передана ВВС и перебазировалась на аэродром близ Таллина. В составе 4-й смешанной авиадивизии летчики-пограничники не раз вылетали бомбить врага, наступавшего на Каунас, Даугавпилс, Резекне, Остров, Псков. В тех боях отличились многие, в том числе командир эскадрильи майор Н. Петров. Подвиг экипажа Павла Любчича, не раз успешно выполнявшего ответственные боевые задания, навечно останется в памяти народа.

«5 июля 1942 года, — рассказывается в истории Краснознаменного Прибалтийского пограничного округа, — экипаж Любчича совершил свой последний полет. Накануне на партийном собрании Павел Любчич был принят в члены Коммунистической партии. Он заверил товарищей, что не пожалеет и самой жизни для победы над врагом».

В этот день в составе первой эскадрильи экипаж Любчича должен был нанести бомбовый удар по аэродрому Нурмалица, расположенному юго-западнее Петрозаводска. При заходе на цель самолет Любчича был атакован двумя вражескими истребителями. Загорелся левый мотор. Но самолет, несмотря на повреждение, продолжал держать намеченный курс. На его борту находилось 8 стокилограммовых фугасных бомб и 200 килограммов осколочных.

Ведомые в группе видели, как бомбардировщик, объятый пламенем, пикировал на лесную опушку, где стояли самолеты противника. До последнего момента он был управляем и направлялся твердой рукой летчика. Презирая смерть, экипаж Павла Любчича повторил бессмертный подвиг экипажа Николая Гастелло. Страшный взрыв разметал по аэродрому вражеские машины.

...На партийном билете, который должны были вручить П. Любчичу после боевого вылета, написано: «Геройски погиб в воздушном бою 5 июля 1942 года».

7 июля 1941 года произошел еще один жестокий бой, в котором авиаэскадрилья понесла большие потери. После этого ее командир майор Н. Петров с небольшой группой летчиков прибыл в распоряжение авиабригады в Быково — в 1-й истребительный полк погранвойск.

Базировавшаяся в Крыму 6-я авиаэскадрилья вошла в состав морской авиации Черноморского флота. Отдельные гидроавиазвенья в Архангельске и Новой Ладоге перешли в подчинение ВВС Красной Армии. Но где бы ни находились, на каком бы фронте ни воевали летчики-пограничники, всюду они проявляли мужество и героизм, отвагу и мастерство.

Сотни вылетов в осажденный Ленинград совершил М. С. Скрыльников. Он доставлял боеприпасы, продовольствие и медикаменты, вывозил раненых, детей и женщин. Полеты совершались в сложных условиях, при постоянном обстреле противника, но благодаря своему высокому летному мастерству летчики успешно выполняли боевые задания. Так, 27 июля 1943 года экипаж Ли-2 в составе

A. Н. Герасименко, И. Л. Кононеко, Б. Г. Нежнова и B. Е. Стрижака, доставляя срочный груз в Ленинград, умело ушел от шести вражеских истребителей и благополучно приземлился в осажденном городе.

В боях с фашистской авиацией и наземными войсками противника прославились летчики А. Д. Рыхлов и В. М. Голубев — питомцы Харьковского пограничного училища.

В тревожное утро, когда на всей западной границе между Белым и Черным морями фашистские полчища начали военные действия, Александр Рыхлов был поднят по тревоге. С той первой минуты войны он находился в передовых боевых порядках советской авиации. Под его крылом то же, знакомое до каждой извилинки Черноморское побережье, которое теперь омывалось огненными волнами, а шквал вражеского железа смешивал здесь все живое с землей, превращал в руины города и села, сеял смерть и горе.

Старший лейтенант Рыхлов летал на боевые задания, бомбил военно-морские базы противника, торпедировал вражеские корабли — за нарушенный мирный труд советских людей, за поруганную родную землю.

Наступила осень 1943 года. Свинцовые волны катило Черное море, хмурилось над ним сентябрьское небо, затянутое черными тучами, и где-то там, за горизонтом, Констанца — военно-морская база противника.

Александр Рыхлов знал, что, как только прояснится небо, он пойдет в составе эскадрильи на это вражеское морское гнездо, свитое около наших земель, откуда фашисты бросали свои резервы, не жалея сил, лишь бы добиться успеха на Крымском и Кавказском побережьях.

Отсчитаны сотни километров, до цели совсем близко — две тысячи шагов. Каждый из летчиков готов к любым неожиданностям. Высотометр в машине Александра Рых-лова показывает всего 30 метров. Штурман и бортстрелок готовы к бою. Впереди показалась бухта, в которой, точно длинные бревна, виднеются вражеские суда.

— Идем на эсминец! — передал Рыхлов приказ экипажу и направил самолет к причалу, где недвижно стоял военный корабль с фашистской свастикой.

Еще бы минута, и экипаж Рыхлова сделал прицельный пуск торпеды, но тут небо раскрасилось желтовато-пепельными клубами, а внизу, под крылом, вспыхнула не одна сотня огненных языков. Фашисты открыли огонь изо всех видов зенитной артиллерии. Александр нажал на гашетку, взял штурвал на себя, чтобы взмыть в небо, но вдруг машина вздрогнула и, кашлянув, заглохла. В этот миг огромный водяной смерч накрыл вражеское судно. Только отметив это, спохватился, что идет над морской пучиной всего на тридцатиметровой высоте. А моторы молчат...

Над морем гремел бой. Вода, смешиваясь с дымом и пылью, взлетала в воздух. Горели корабли, дрожал берег, дрожало небо, разрывы встряхивали выходящий из боя самолет Рыхлова, а в висках у него стучало одно: «Дотянуть до своего берега!..»

И тут дзинькнула бронированная спинка сиденья, что-то хлопнуло над самым ухом, тупо ударило по голове. Помутилось в глазах, небо и море сделались черными. Рыхлов потерял ориентировку, но остатком сознания силился заставить себя держать штурвал в прежнем положении, чтобы не воткнуть машину в воду. Совладав с собой, Рыхлов уже направил самолет к берегу, когда бортовой стрелок доложил:

— Подходим к вражескому аэродрому. В воздух поднимаются три истребителя.

Три вражеских самолета и один советский с поврежденными моторами... Старший лейтенант дал полный газ двигателю и ощутил биение на левом крыле: заработал второй мотор. От радости крикнул в мегафон:

— Живем, братцы!

Но жить было трудно. Вражеские истребители наседали сверху. Надо было уйти, спасти машину и людей. Рыхлов прижал самолет к самой воде и пошел на высоте 5–10 метров. Риск был слишком велик: можно врезаться в море, но иного выхода нет. Немецкие «асы» не решились снизиться на такую высоту и вскоре оставили русский самолет. Оставили потому, что над морем летали другие советские бомбардировщики и в упор расстреливали немецкие корабли.

Ломило в ушах, нестерпимая боль судорогой стягивала руки и ноги, но Рыхлов вел машину домой. И хотя бой и вражеские корабли остались позади, опасность не миновала: моторы могли отказать в любую секунду... Три часа боролся старший лейтенант за жизнь товарищей, за самолет. И одержал победу.

А потом был госпиталь, но как только почувствовал Рыхлов силу, вернулся на аэродром, взял в руки штурвал тяжелого бомбардировщика и снова стал громить врага.

Двести четырнадцать боевых вылетов сделал А. Д. Рыхлов за годы войны. Двадцать пять раз летал в тыл врага. Пятьдесят раз через линию фронта. Пятьдесят раз сквозь ураганный огонь зенитной артиллерии врага. Садился на площадки, сооруженные партизанами, и доставлял им необходимые грузы. Три раза был ранен. Трижды еще, превозмогая невыносимую боль, тянул Рыхлов самолет до своего аэродрома и трижды дотягивал, спасая экипаж и машину.

16 мая 1944 года Президиум Верховного Совета СССР присвоил командиру эскадрильи тяжелых бомбардировщиков, питомцу пограничного училища Александру Дмитриевичу Рыхлову звание Героя Советского Союза.

Еще один герой-авиатор пограничных войск — И. И. Мещеряков. В составе 10-й авиаэскадрильи принял он 22 июня свой первый бой с фашистскими самолетами. От полета к полету все тверже становился в небе почерк старшего лейтенанта. В одном из боев ведомая им тройка вступила в бой с шестью прорвавшимися через зону обороны вражескими самолетами и четыре из них уничтожила.

В середине ноября авиаэскадрилья, которой временно командовал Мещеряков, перебазировалась на аэродром, расположенный на дальних подступах к Москве, и вошла в состав 1-го истребительного пограничного авиаполка. Расположение аэродрома давало возможность перехватывать вражеские самолеты еще задолго до их подлета к цели и завязывать воздушные бои за пределами столицы.

По сигналу, поступившему с поста наблюдения, эскадрилья быстро поднялась в воздух. Мещеряковский МиГ скоро набрал высоту. Учитывая, что вражеские бомбардировщики и прикрывавшие их истребители проводили полеты на больших высотах, девятка МиГов устремилась в заоблачную высь. На отметке 7 тысяч метров истребители приняли боевой порядок.

Вскоре капитан Мещеряков заметил у горизонта вражеские машины. Бомбардировщики, прикрываемые истребителями, несли на Москву свой смертоносный груз.

Только бомбардировщиков Иван насчитал не менее двух десятков. Прикинув расстояние и определив высоту, командир эскадрильи дал команду своим товарищам зайти со стороны солнца, а сам резко бросил свой МиГ, затем выровнял и направил самолет вверх, к вражеским бомбардировщикам. Главный расчет — на внезапность.

И вот МиГи всей девяткой обрушились на «юнкерсы». Фашисты явно не рассчитывали на дерзкую атаку. Они даже не успели открыть огонь, как три их машины, оставляя в небе черный шлейф дыма, рухнули вниз. Ведущего прошил огненной пулеметной трассой капитан Мещеряков.

Затем с двумя ведомыми командир устремился на вражеские истребители, а остальные МиГи продолжали вести бой с бомбардировщиками. Те отстреливались из пушек и пулеметов, упорно следуя намеченным курсом, стараясь прорваться к Москве. Но вот еще два «юнкерса» вспыхнули и полетели вниз. Понесла потери и наша эскадрилья: прямым попаданием снаряда был сбит один истребитель.

В небе завертелась адская карусель. В этой круговерти на счету была каждая секунда, малейшая оплошность могла стоить жизни. Мещеряков снова направил свой самолет вверх и, сделав крутую горку, оказался над одним из «мессеров». Поймав в прицел фашистского пилота, он дал длинную очередь. «Мессер» с натужным ревом перевалился на правое крыло, задымил и сорвался в «штопор». Несколько минут спустя получил свое и вражеский истребитель, упорно пытавшийся сбить самолет Мещерякова.

Проводив взглядом падающий истребитель, капитан огляделся и сразу же оценил обстановку. Правый ведомый оказался в затруднительном положении: сверху на него насели два «мессера». Второго ведомого нигде поблизости не было. Мещеряков кинулся на выручку товарищу, хотя боеприпасов уже не оставалось. Однако «мессеры» на этот раз были внимательнее. Увидев, что машина Мещерякова не стреляет, гитлеровцы, оставив в покое ведомого, бросились к нему.

Развернув самолет, Мещеряков направил его прямо на ближайший «мессер». Он шел в лобовую атаку.

Вероятно, фашистский летчик рассчитывал, что нервы советского аса не выдержат, он сделает горку и в этот момент будет прошит пулеметной очередью. Однако когда понял, что русский не собирается отворачивать, было уже поздно...

Родина высоко оценила подвиг И. И. Мещерякова. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

При Отдельной авиабригаде в Быково с большим напряжением работала 1-я окружная авиаремонтная мастерская, личный состав которой много сделал для восстановления и ремонта самолетов. О том, как работали здесь в годы войны авиаторы-пограничники, рассказал бывший помощник командира Отдельной авиабригады Главного управления погранвойск военный инженер 1-го ранга, впоследствии генерал-майор, начальник авиационного отдела погранвойск Николай Михайлович Сергеев:

«В 1942 году при штабе Отдельной авиационной бригады в Быково была создана Отдельная транспортная авиаэскадрилья. Командиром ее стал капитан Михаил Павлович Бабаков, начальником штаба — капитан Григорий Георгиевич Софии, инженером авиаэскадрильи — военинженер 3-го ранга Алексей Павлович Васягин. Ее укомплектовали самолетами Ли-2, СБ, ПР-5, Р-5. В конце года авиаэскадрилья была развернута в авиационный полк. После ухода 1-го истребительного авиаполка в Советскую Армию транспортный авиаполк переименовали в 1-й отдельный авиационный полк пограничных войск НКВД.

Командиром полка был назначен полковник Владимир Александрович Сычев, начальником штаба — майор Валентин Яковлевич Куцемелов, старшим инженером — инженер-капитан Евгений Константинович Шеверга.

Транспортному полку много пришлось летать по спецзаданиям. В основном к фронту, в прифронтовые города, в осажденный Ленинград, а также в тыл противника к партизанам. В Ленинград доставлялось вооружение, боеприпасы, продукты. Обратными рейсами эвакуировали раненых, больных и детей.

В полку проходили парашютную подготовку партизаны-разведчики, на самолетах полка их отправляли в партизанские отряды.

В самом начале войны к нам в Быково перегнали с завода новый транспортный самолет Ли-2. Он был предназначен для служебных целей и какое-то время стоял без дела на аэродроме. Командование бригады быстро сориентировалось и, укомплектовав самолет экипажем, ввело его в строй. Командиром корабля стал летчик из ГВФ Абрамов, бортмехаником — лучший техник эскадрильи Нежнов. Нужно сказать, что это был первый и единственный транспортный самолет такого типа в пограничной авиации.

Новый самолет вызвал большой интерес у личного состава. Ли-2 только начали выпускать. Он имел усовершенствованную конструкцию с радиокомпасом и автопилотом, что позволяло самолету летать вслепую.

Экипаж для него подбирали из самых лучших специалистов. Механик Нежнов, имевший большое пристрастие к технике, отлично знал самолет и всегда поддерживал его в состоянии боевой готовности. Впоследствии он вырос до старшего инженера Отдельного авиационного полка на Балтийском море, где охранял границу.

К новому самолету на аэродроме относились очень бережно, часто катали его вручную, особенно когда его нужно было замаскировать от воздушного нападения. Обычно его прятали под большим развесистым деревом на краю аэродрома (где сейчас стоит аэровокзал).

Самолет хорошо зарекомендовал себя в полетах и все чаще и чаще вылетал на задания. Экипаж работал, не зная отдыха. На получение еще самолетов Ли-2 рассчитывать не приходилось. Они все отправлялись во фронтовые авиачасти. Тогда командование авиабригады решило обратиться в Главный штаб ВВС с просьбой передать бригаде те самолеты Ли-2, которые потерпели аварию и пришли в негодность. Мы надеялись из двух или нескольких разбитых самолетов собрать и отремонтировать хотя бы один. Штаб ВВС на это согласился, и мы стали собирать по Подмосковью поломанные Ли-2 и свозить их к месту ремонта. Всей этой работой руководил полковник Филатов, занимавшийся в первый месяц войны доставкой в столицу разбитых немецких самолетов.

По договоренности с наркоматом авиационной промышленности мы выбрали полупустой авиационный завод, где и решили производить сборку и ремонт разбитых самолетов. В авиабригаде сформировали группу из 120 человек, которая должна была отправиться на этот завод и самостоятельно вести ремонт.

Работала она очень напряженно с 8 и до 23 часов, без выходных дней. От завода мы никакой помощи не получали, за исключением того, что нам давали сжатый воздух и пневмоинструмент для клепки.

На завод, когда шел ремонт самолетов, часто приезжал заместитель наркома внутренних дел генерал-лейтенант А. Н. Аполлонов. Он интересовался ходом ремонта, спрашивал, какая нужна помощь.

Пока наша группа работала на заводе, остальной состав 1-х окружных авиаремонтных мастерских в Быково во главе с начальником мастерских военинженером 3-го ранга Б. В. Константиновым, начальником самолетного цеха воентехником 1-го ранга Д. С. Эйсмондом, начальниками цехов воентехником 1-го ранга Н. П. Елецких и младшим воентехником С. И. Дороховым восстанавливали самолеты Ли-2.

В итоге к концу 1942 года транспортный полк в Быково получил хорошее пополнение — 5 транспортных самолетов. Пять самолетов... Эта цифра может показаться не слишком внушительной. Но в условиях того времени, когда каждый самолет был на счету, когда работали, по существу, без запасных частей, без нормальной ремонтной базы, это была большая трудовая победа для нас. В приказе НКВД от 19 ноября 1942 года № 749 так оценивалась работа авиаремонтных мастерских:

«За короткий срок при трудных условиях был произведен высококачественный ремонт и восстановление пяти большегрузных транспортных самолетов, давших экономию государству в сумме 6 227 000 рублей».
За проявленную организованность, творческую инициативу и самоотверженность группа личного состава полка была поощрена.

В конце лета 1942 года на аэродром Быково пригнали 2 новых транспортных самолета «Дуглас С-47». Поступило распоряжение переоборудовать их под пассажирский вариант и сделать даже кабины «люкс».

Мы догадывались об особой важности полученного задания, но ничего конкретного, разумеется, не знали. Переоборудование шло успешно, опыт такой работы у нас уже имелся (ранее переоборудовали самолеты Ли-2 под пассажирский вариант).

Коллектив 1-х окружных авиаремонтных мастерских проявил много изобретательности, умения и выполнил задание в срок. Самолеты были приняты с хорошей оценкой. Экипажи ВВС на этих самолетах в ноябре 1943 года улетели в город Баку. Из наших людей в состав одного из экипажей вошел в качестве бортового радиста начальник связи штаба авиабригады майор В. Я. Куцемелов.

27 ноября 1943 года из газет стало известно, что в Тегеран улетела правительственная делегация: И. В. Сталин, В. М. Молотов и К. Е. Ворошилов на встречу глав трех великих держав.

Полет этот, как оказалось, проходил на самолетах С-47, которые переоборудовались у нас в Быково. Их вели в Тегеран летчики ВВС полковник В. Г. Грачев и генерал А. Е. Голованов. Коллектив мастерской не мог, конечно, не отметить с чувством удовлетворения то доверие, которое было оказано нам. Кстати, несколько позднее, весной 1946 года, на одном из пассажирских самолетов С-47 летчиками 1-го авиационного полка был доставлен на Нюрнбергский процесс фельдмаршал Паулюс».