«...В боях при обороне Одессы 26-й пограничный полк... руководимый командирами-пограничниками, показал исключительную стойкость. Пограничники проявили образцы храбрости, отваги, мужества и беспредельной любви и преданности к своей Родине и Коммунистической партии».
Из боевого донесения. Март 1942 года

«Бойцы Приморской армии и краснофлотцы отбивали ожесточенные атаки на севастопольском участке фронта. Пехотинцы подразделения Рубцова отбили десятки атак превосходящих сил противника и уничтожили до 2 полков немецкой пехоты, 11 танков и сбили 2 бомбардировщика противника».
Из сообщения Совинформбюро от 30 июня 1942 года

На юге нашей страны в конце 1941-го и в 1942 году события развивались также драматически. Здесь, как и на других фронтах, шли ожесточенные бои с наседавшим врагом.

26-й пограничный полк вместе с воинами Приморской армии и Черноморского флота, ополченцами оборонял Одессу. Командиром полка был назначен майор А. А. Маловский — бывший начальник штаба Одесского погранотряда, комиссаром — батальонный комиссар В. А. Гаврилов. Полк был сформирован на базе Одесского пограничного отряда, ставшего своеобразным резервом пополнения командного состава. На должности среднего и старшего начсостава Красной Армии из состава бойцов было выдвинуто более 100 военнослужащих, из них 3 — на должности командиров полков, 2 — начальников штабов полков, 7 — командиров батальонов и 2 — военных комиссаров частей.

10 августа 1941 года 26-й погранполк занял оборону на рубеже Александровка — Свердлове — Кубинка. Часть его подразделений прикрывала шоссе Одесса — Первомайск. Свое боевое крещение полк получил через два дня, когда вражеская пехота при поддержке танков атаковала нашу оборону на участке 1-го батальона.

Наиболее трудное положение создалось на участке взвода лейтенанта Вахманина. Взвод понес большие потери. В окопе оставалось всего четверо пограничников, но отважные воины не дрогнули. Навстречу стремительно приближавшимся вражеским танкам поползли Илларионов, Худа-кин и Талибов. У каждого в руке — связка гранат. Четвертый — лейтенант Вахманин — прикрывал бойцов, вел огонь из пулемета по смотровым щелям вражеских машин. Остановился один фашистский танк, за ним другой. Но остальные продолжали идти вперед.

Вахманин бросил последнюю связку гранат в надвигавшуюся на него стальную махину. Раздался взрыв, и танк замер на месте.

Пять фашистских танков уничтожили пограничники в этом неравном бою. Гитлеровцы вынуждены были отойти. Но этого уже не увидели ни Илларионов, ни Худакин, ни Талибов. Все они пали смертью храбрых. Ценой своей жизни герои-пограничники остановили врага на этом участке обороны полка.

Храбро сражались бойцы 1-го батальона под командованием капитана К. С. Шейкина. 17 августа фашисты потеснили соседний полк. Комбат, получив приказ выбить вклинившегося противника, посадил личный состав на автомашины и, прибыв на угрожаемый участок, с ходу контратаковал фашистов. Враг, понеся большие потери, отступил более чем на 6 километров.

Высокое мастерство управления полком и личную отвагу проявил майор А. А. Маловский. Только 26 августа пограничники разгромили вражеский полк, захватили 4 пушки, 8 минометов, 12 тяжелых пулеметов, до 2 тысяч снарядов, 3 повозки с боеприпасами и 16 пленных.

28 августа майор Маловский был ранен в обе ноги, но до конца боя не уходил с командного пункта.

В первых рядах, как всегда, шли коммунисты. Комиссар батальона политрук Карпов не раз водил бойцов в атаку, уничтожал фашистов из станкового пулемета. Когда на одном из направлений обороны создалось критическое положение, Карпов с винтовкой наперевес первым поднялся в атаку и увлек за собой пограничников. Враг не выдержал штыкового удара и отступил.

Равняясь на коммунистов, проявляли бесстрашие и комсомольцы. Когда в батальоне краснофлотцев был убит комбат, комсомолец-пограничник Евгений Афанасьев взял на себя командование и повел моряков в атаку. Вскоре Афанасьева назначили на командную должность, как и других младших командиров и рядовых красноармейцев, отличившихся в боях.

На всех участках, на каждом рубеже пограничники полка проявляли отвагу и высочайшее воинское мастерство. Всего в период с 11 августа по 1 сентября 1941 года личный состав полка и приданных ему подразделений уничтожил около 2000 фашистов, захватил и уничтожил 6 танков, 6 пушек, 69 станковых и ручных пулеметов, 5 минометов и много боеприпасов.

В октябре 1941 года 26-й пограничный полк по решению командования Приморской армии был эвакуирован в Крым. Последней из осажденной Одессы ушла группа пограничников, которой командовал капитан Шейкин.

На базе полка была создана 184-я стрелковая дивизия, которая заняла оборону на подступах к Севастополю. В дивизию влилась Очаковская пограничная комендатура под командованием майора А. П. Изугенева. На пограничников была возложена оборона морского побережья от Балаклавы до Феодосии.

Тяжелые оборонительные бои развернулись в ноябре 1941 года. Враг рвался к Керчи. 184-я дивизия оказалась в полном окружении. Отдельные ее подразделения с тяжелыми боями прорывались к Севастополю, другие присоединились к партизанам.

Геройски сражался батальон во главе с комиссаром П. П. Молосновым. В газете «Правда» 6 декабря 1941 года было помещено сообщение: «Группа бойцов под командованием батальонного комиссара тов. Молоснова ворвалась в расположение противника. Она разгромила немецкий штаб, уничтожив 11 офицеров, бойцы и командиры благополучно вышли из окружения».

К концу ноября в Севастополь вышло около тысячи бойцов дивизии, среди них и командир 262-го полка майор Г. А. Рубцов — офицер штаба пограничных войск Черноморского округа. Из пограничников, вышедших из окружения, был сформирован 456-й отдельный стрелковый пограничный полк. Командиром его назначили майора Г. А. Рубцова, военкомом — старшего политрука А. Г. Смирнова.

Оборона пограничного полка проходила по линии Генуэзская башня — высота 368 и 212. Здесь пограничники стояли насмерть, не давая фашистам возможности захватить Балаклаву и прорваться к Севастополю. Они превратили Генуэзскую башню в неприступную крепость. Один из ее защитников, бывший помощник командира взвода минометчиков Комаров, ныне проживающий в Ленинграде, вспоминает:

«Башня была двухэтажная, с толстыми стенами. На ней находился наблюдательный пункт, были установлены два станковых пулемета и четыре миномета. А на самом верху гордо развевался Красный флаг. В течение всей обороны немцы упорно пытались разрушить башню, били по ней из всех видов оружия».

Фашисты непрерывно обстреливали позиции полка Рубцова. Но когда дым рассеивался и оседала пыль, было видно, что башня стоит, как и раньше. Из ее бойниц пограничники вели по гитлеровцам уничтожающий огонь, и сотни вражеских трупов усеивали подступы к высоте.

Волнующие строки найденного в башне фронтового дневника политрука Шарапова наглядно свидетельствуют, какими были подвиги героев-пограничников, какой была повседневная боевая жизнь гарнизона.

Вот одна из тех записей:

«17 апреля 1942 года — разведка в тыл противника. Вышли в 4 часа утра. Рейд под командованием лейтенанта Сохача. С нами рация. Корректировали огонь артиллерии. Выпущено 60 снарядов по врагу. Поддерживающая группа под командованием младшего сержанта Гончарова уничтожила 4 фашиста, снайпером Николаевым уничтожено 2 гитлеровца».
16 марта политрук делает запись о новом артиллерийском обстреле башни и города, о беседах с бойцами, отмечает, что «моральный дух бойцов здоровый, питание хорошее...».

Действия личного состава полка характеризовались большой активностью и наступательностью. Особенно отличились разведчики, которые по заданию командования не раз ходили в тыл врага, добывали ценные данные. «Активно действовали разведчики части командира Рубцова». Так кратко сообщалось в сводке о боевых действиях на подступах к Севастополю на страницах газеты Приморской отдельной армии «За Родину», издававшейся в период обороны города в 1941–1942 годах.

Речь шла о семи разведчиках под командованием лейтенанта Крайнова. В их числе были ефрейторы Смирнов и Ефимов старшина 1-й статьи Братченко, пулеметчик Ильичев, красноармейцы Дмитриев и Рубан.

Получив задание, разведчики изучили маршрут по карте, осмотрели местность, где предстояло действовать, и, укрываясь за валунами, вышли к берегу моря, где лейтенант оставил прикрытие на случай отхода Ильичева и Рубана.

Сделав проходы в минном поле противника, разведчики поднялись на один из скатов высоты. Лейтенант организовал наблюдение за противником. Уточнили вражеские огневые точки, нанесли их на карту, вскрыли расположение вражеских окопов, засекли несколько дзотов.

Выполнив задачу, разведчики направились обратно, но у разминированного прохода столкнулись с несколькими десятками гитлеровцев. Тогда лейтенант Крайнев принимает решение дать бой и под прикрытием огня попытаться разминировать новый проход.

Разведчики, забросав фашистов гранатами, открыли огонь. Но тут же враг начал обстрел из минометов. Мины падали так плотно, что, казалось, не найти места, где можно было бы пройти. Одновременно по разведчикам открыли огонь шесть пулеметов.

Рассказывая об этом бое, старший политрук Ф. Ревенко писал, что с наблюдательного пункта роты внимательно следили за боем. И когда увидели, как четверо израненных пограничников несут пятого, на помощь им послали группу бойцов. Совместными усилиями разведчики были спасены, а добытые ими сведения сразу же использовало командование.

Подполковник Рубцов нередко выступал в армейской печати, рассказывая о мужестве своих подчиненных.

«Саперов называют боевыми друзьями всех родов войск, — писал он в газете «За Родину» 13 февраля 1942 года. — С большим правом это можно сказать о командире взвода инженерной разведки товарище Мануйлове. Сколько раз приходилось ему проникать в тыл врага, подползать к окопам фашистов и буквально под носом у них очищать проходы на минных полях, взрывать вражеские укрепления.
...Мануйлов — знающий и любящий свое дело командир — передает свой богатый боевой опыт красноармейцам, пользуется у них любовью и уважением».

О некоторых эпизодах боев пограничного полка под командованием Рубцова рассказал старший лейтенант запаса С. В. Козленков, бывший командир роты сводного пограничного полка.

— Словно селевой поток шли фашисты на позиции пограничников, но были отбиты, — вспоминал он. — Враг предпринимал отчаянные усилия, стремясь прорвать оборону. В канун нового, 1942 года фашисты, воспользовавшись тем, что их окопы находились на высоте, спустили по откосу начиненную взрывчаткой бочку. Она взорвалась в нескольких метрах от траншеи, в которой оборонялись пограничники. Пятнадцать бойцов получили тяжелые ранения.

Подполковник Рубцов предвидел, что немцы не ограничатся этим и могут преподнести еще какой-нибудь «сюрприз». Чтобы не допустить этого и проучить гитлеровцев, он отобрал лучших стрелков, которых возглавил лейтенант Бодков, и поставил им задачу: выдвинуться вперед, ближе к укреплениям противника, отрыть ячейки и замаскироваться, а как только немцы выкатят бочки, обстрелять их бро-небойно-зажигательными пулями.

Шли дни, фашисты не предпринимали никаких активных действий. Лишь на десятый день они наконец выкатили на бруствер бочку.

— Грянул выстрел — ив следующее мгновение раздался страшной силы взрыв. За ним еще два подряд — видимо, взорвались бочки, которые были в траншее, — и всю вершину заволокло едким черным дымом. Когда он рассеялся, мы увидели, что вершина похожа на кратер вулкана... С тех пор бочек немцы больше не катили. Так что били врага, как говорят, не числом, а умением.

Один из участников героической обороны Севастополя, бывший командир взвода 456-го отдельного пограничного полка Константин Михайлович Хомутецкий при встрече с пограничниками в марте 1965 года рассказывал:

«Исключительно тяжелая обстановка на участке полка сложилась в конце мая 1942 года. Фашисты предприняли решительное наступление. В эти дни в наших окопах часто можно было увидеть командира полка подполковника Рубцова. Этот коренастый, крупный, выше среднего роста человек, энергичный и внимательный к людям, проверял способности каждой огневой точки к отражению атак противника. Беседовал с пограничниками, инструктировал их, давал советы. Герасим Архипович Рубцов никогда не скрывал от солдат трудностей. Помню, как после одной из массированных бомбежек в окопах появился наш командир.
— Ну как, ребята, живы? — спросил он. — Сегодня до трехсот килограммов сброшено на нашу голову. Если выдержали, то и дальше устоим».

Исключительно стойко оборонялись пограничники. Несмотря на численное превосходство фашистов, а против обескровленного полка наступала 1-я пехотная дивизия, поддерживаемая авиацией, артиллерией и танками, полк не допустил прорыва, о чем и сообщило 30 июня 1942 года Совинформбюро.

В начале июля полк выполнил последнее боевое задание: обеспечил отход главных сил и эвакуацию Севастополя. В неравном бою Г. А. Рубцов погиб. Оставшиеся в живых пограничники ушли в партизаны.

За мужество и героизм в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками Г. А. Рубцову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Его именем названа одна из пограничных застав в Крыму.

Подвиг пограничников увековечен в Старой крепости в Балаклаве, где установлена мемориальная доска. Надпись на ней гласит: «Здесь насмерть сражался пограничный полк НКВД против фашистских захватчиков в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов».

Подвиги воинов-пограничников, защищавших Севастополь, неисчислимы. И среди них особое место по праву занимает подвиг разведчика-пограничника 456-го пограничного полка Ивана Богатыря. Он участвовал в обороне Одессы и Севастополя. Был признанным мастером по добыче «языка». Отличался хладнокровием, отвагой, решительностью.

В июле 1942 года И. Богатырь в составе пулеметного взвода защищал высоту 96,4 на Балаклавском направлении. Здесь шли тяжелые, кровопролитные бои. Противник не жалел сил для того, чтобы выбить советских воинов с высоты, так как, не овладев ею, невозможно было двигаться дальше, на Балаклаву. ...К вечеру 9 июля из всех защитников высоты в живых остался один Иван Богатырь. Он укрылся в доте и огнем пулемета разил врага. Фашисты обрушили на пограничника ураганный артиллерийский и минометный огонь, но не смогли заставить замолчать его пулемет. Богатырь зорко следил за действиями противника, не давал ему приблизиться к доту. В этом бою отважный пограничник еще раз доказал, что и один в поле — воин.

Пять часов подряд без передышки шел бой. Триста минут шквального огня и непрерывных атак. Триста минут подвига. Когда пулемет раскалился, Иван начал стрелять из автомата, забрасывал врага гранатами. Он не чувствовал боли от полученной раны, не замечал, что в перекрытии дота зияет дыра.

«Раз надо, пограничники устоят, так и передайте» — эти слова звучали в ушах Ивана Богатыря: он сказал их своему командиру перед боем. Он выполнит эту клятву, чего бы это ни стоило, даже ценой жизни.

И пограничник еще сильнее нажимает на гашетку пулемета, отбивая очередную атаку гитлеровцев. Сколько их отбито, этих атак? Иван перестал их считать, не различает уже, когда кончается одна и начинается другая.

Неподалеку от дота, где обосновался И. Богатырь, разорвался тяжелый снаряд. Иван почувствовал тупой удар в голову, зазвенело в ушах.

«Контузило», — понял он и, еще крепче сжав рукоятки пулемета, опять нажал на гашетку. Ровно застрекотал «максим», поливая фашистов свинцовым дождем. Острая боль пронзила правую руку. Иван увидел на рукаве кровь, но времени на перевязку не было — враг наседал. Богатырь отступил на полшага от пулемета, повернулся к нему боком и изо всей силы стиснул рукоятку и гашетку пулемета левой рукой. Через несколько минут пограничник был ранен в левую руку...

«Как же теперь стрелять?» — с отчаянием подумал Иван. Превозмогая боль, он грудью навалился на короб «максима», развернул пулемет и, тяжело подняв раненую руку, нажал на гашетку...

И эта атака была отбита. Враг опять, в который уже раз, не смог овладеть высотой. Отступающие фашисты — это было последнее, что увидел И. Богатырь. Потеряв сознание, он упал на раскаленный пулемет.

Сколько он пролежал так: час, два, а может, всего минуту? Этого Иван сказать не мог. Он очнулся от страшной боли. Хотелось пить, было темно и душно. И удивительно тихо. «Неужели немцы прошли на Балаклаву?» — обожгла тревожная мысль. Собравшись с силами, Иван встал и, шатаясь, выбрался из дота. Кругом — трупы вражеских солдат, откуда-то снизу доносились стоны раненых.

«Нет, не прошли», — удовлетворенно подумал пограничник. Он отыскал ракетницу: надо дать знать своим, что высота держится, что сержант Богатырь живой и просит помощи. Совсем близко разорвалась граната. По ногам хлестнуло осколками, и в то же мгновение Богатырь увидел перед собой фашистского офицера. Все произошло в считанные секунды: молниеносным ударом сержант выбил из рук немца автомат, выхватил кинжал...

В небо взвилась ракета, чуть задержалась и, словно нехотя, медленно начала опускаться вниз. Иван внимательно следил за ней. Ему казалось, что она падает прямо на него и свет ее нестерпимо ярок, как солнце...

Его нашли рано утром у разбитого дота. Иван лежал без сознания, все еще сжимая в руке ракетницу. Товарищи доставили его в медсанбат, откуда мужественного пограничника отправили в госпиталь. А вскоре вся страна узнала имя нового Героя Советского Союза — Ивана Ивановича Богатыря.

~~~

«За умелые действия в горных условиях и успешное выполнение задачи по овладению перевалом Азишский командиру, комиссару и всему личному составу 23-го Краснознаменного погранполка... объявлена благодарность».

Из докладной записки о боевых действиях пограничных частей Черноморской группы с 9 августа по 24 октября 1942 года

«...24-й погранполк был снят с охраны тыла Красной Армии и переброшен на оборону переправ через Манычский канал...»
Из описания боевых действий 24-го пограничного полка

«...Для организации обороны, службы и обеспечения жесткого порядка движения на переправах через Дон передислоцировать 3-й стрелковый батальон, штаб и спецподразделения 25-го погранполка на рубеж: справа — Ведерниковский, слева — Раздорская...»
Из оперативного распоряжения

«Войска Закавказского фронта овладели городом Майкоп. Первыми в город Майкоп вошли подразделения 23-го стрелкового полка под командованием подполковника П. К. Казака».
Из сообщения Совинформбюро от 30 января 1943 года

Разными путями шли пограничные полки по дорогам войны, но все их действия, будь то самая что ни на есть передовая линия или, как случалось особенно в первый период войны, жестокий, неравный арьергардный бой, или охрана тыла наших войск, — всюду пограничников объединяло одно стремление: нанести врагу как можно больше потерь, быстрее освободить советскую землю от фашистского нашествия и вернуться на священные рубежи Родины.

Расскажу о некоторых фактах боевой деятельности отдельных пограничных отрядов, которые встретили врага на рассвете 22 июня — тем боям была посвящена первая глава — в последующий период Великой Отечественной.

23-й Липканский пограничный полк с июля 1941 года охранял коммуникации действующей армии на Украине и участвовал в обороне городов Умани, Кривого Рога, Каховки, Запорожья, Днепропетровска, Сталино, Горловки и других населенных пунктов. Мужество и воинское мастерство воинов полка в оборонительных боях второй половины 1941 года не раз отмечались в приказах командования.

Трудным было для липканцев лето 1942 года.

После 600-километрового марша в августе 1942 года 23-й Краснознаменный полк сосредоточился в 20 километрах северо-восточнее Сочи, а затем в трудных условиях горной местности в течение трех месяцев оборонял важные в стратегическом отношении перевалы, героически отбивая постоянные атаки противника.

К зиме боевые действия наших войск все чаще достигали успеха. 30 января в сводках Совинформбюро была отмечена и победа 23-го полка — бывшего Липканского пограничного отряда.

Случилось это так. В то время когда 1-й и 3-й батальоны 23-го уже дважды Краснознаменного погранполка несли службу по охране тыла, 2-й батальон участвовал в боевых действиях. Командовал батальоном майор Н. М. Пискун. Обороняя станицу Алексеевскую, пограничники не давали противнику покоя своими дерзкими налетами. За два с половиной месяца разведгруппы батальона истребили 300 солдат и офицеров, уничтожили 56 повозок и 5 автомашин с боеприпасами и продовольствием. 19 января 1943 года по приказу штаба 46-й армии батальону была поставлена задача перейти в наступление на станицу Нижегородскую.

Враг имел более 1000 солдат и офицеров, 7 орудий, 10 батальонных минометов, десятки станковых и легких пулеметов.

25 января батальон начал наступление. Четырнадцать часов шел бой. Фашисты несколько раз переходили в контратаки, но под напором пограничников вынуждены были отступить. Батальон, преследуя врага, захватил большие трофеи, много пленных и вышел к Майкопу.

В городе пограничники освободили 1500 военнопленных, захватили 200 тонн авиабензина, более 1000 авиабомб, свыше 200 километров пятижильного кабеля, 1550 автомашин, 100 тракторов, большое количество патронов и снарядов, много другого оружия и военного имущества. «Взятием Майкопа 2-й батальон 23-го дважды Краснознаменного погранполка, — говорилось в докладе командования, — отрезал путь отхода вражескому гарнизону к Тульской, который целиком сдался в плен подошедшим партизанским отрядам».

В последующие дни, с 25 января по 2 февраля, батальон уничтожил свыше 1000 гитлеровцев, 50 фашистов взял в плен.

За умелые действия в горных условиях и успешное выполнение задачи по овладению перевалом Азишский командиру, комиссару и всему личному составу 23-го Краснознаменного погранполка, принимавшему участие в боях, Военный совет Черноморской группы Закавказского фронта объявил благодарность, многие бойцы были представлены к наградам.

24-й пограничный отряд удерживал границу до 2 июля 1941 года. В последующем отряд выполнял задачи в составе 18-й армии Южного фронта. Зная мужество пограничников, командование направляло их на наиболее ответственные участки. Так, например, когда наши части отходили к Днепру, отряд обеспечил переправу одиннадцати тысяч гражданского населения, 2260 автомашин, 142 тракторов, несколько тысяч повозок и крупного рогатого скота.

Не раз пограничники в чрезвычайно сложных условиях вступали в бой с противником, обеспечивая отход частей Красной Армии. Никогда не померкнет в памяти народа и подвиг личного состава 24-го пограничного полка в битве на Маныче.

26 июля 1942 года полк получил задачу организовать оборону переправ через Манычский канал на дороге Пролетарская — Сальск. Рассказывая о событиях тех дней, командир полка подполковник С. Е. Капустин писал в своих воспоминаниях:

«Еще вчера мы были за Доном. А приказ — оборонять район, расположенный почти в 100 километрах от реки в глубоком тылу! Произошло же вот что: немецко-фашистское командование, не сумев взять в кольцо войска Южного фронта севернее Дона, решило окружить и уничтожить их между Доном и Кубанью.

С этой целью, переправив танки и артиллерию через реку, соединения 1-й и 4-й немецких танковых армий уже 26 июля, не встречая организованного сопротивления, начали наступление передовыми частями в южном направлении.

Из района Николаевской на Большую Мартыновку, Пролетарскую, Сальск наносил удар 40-й танковый корпус. Возникла опасность прорыва противника и захвата им Манычских переправ, что создало бы тяжелую обстановку для наших войск в районе южнее Ростова. Нависла угроза их окружения».

24-й погранполк, совершив многокилометровый марш, занял оборону совместно с приданным ему батальоном полка внутренних войск и курсами офицеров запаса. Их поддерживали 1-я и 2-я батареи 6-го артиллерийского полка и две батареи 4-го артполка.

Весь день 30 июля противник методично обстреливал боевые порядки полка, 9 бомбардировщиков и 2 истребителя противника четырежды штурмовали его оборону. Из доклада разведки стало известно, что со стороны Веселого в направлении Сальска движется большая группа танков и мотопехоты врага.

К 13 часам 31 июля немецкое командование, сосредоточив в районе дамбы и железнодорожного моста до 150 танков и бронемашин и свыше 50 машин с пехотой, под прикрытием огня артиллерии, минометов и станковых пулеметов начало переправу через Маныч. В бой вступила группа младшего политрука Павленко, но, несмотря на сильный огонь, противник продолжал переправу. Оценив обстановку, командир 2-го батальона майор Волков выслал на помощь группе Павленко 6-ю заставу под командованием начальника штаба батальона старшего лейтенанта Ф. Я. Шумкина. Общими усилиями пограничники не только остановили врага, но и, перейдя в контратаку, обратили его в бегство, а затем штыковым ударом полностью уничтожили.

Фашисты, сосредоточив основные силы на стыке 1-го и 2-го батальонов, сумели за короткое время переправить на наш берег до 600–700 солдат, которые, рассредоточившись, перешли в атаку на позиции 2-го батальона. В этой критической обстановке командир полка организует фланговую контратаку противника силами 3-го батальона. Гитлеровцы не приняли штыкового удара и закрепились на высоте. Бой длился всю ночь, пограничники не раз поднимались в атаку, а на рассвете батальон добил переправившихся на советский берег фашистов.

Однако положение полка по-прежнему оставалось крайне тяжелым. Это объяснялось тем, что на левом фланге противнику удалось захватить плацдарм. Создавалась реальная угроза выхода фашистов в тыл обороны полка. Противник легко мог окружить оборонявшиеся части по рубежу реки Средний Егорлык и, прижимая их к Манычу с юга, уничтожить. Учитывая это, командир полка принял следующее решение: прикрываясь боевым охранением, отвести полк на южный берег реки Средний Егорлык. Это решение утвердил начальник штаба 74-й Таманской дивизии. Но не успел батальон отойти, как противник перешел в наступление. С кровопролитными боями отходили 1-й и 2-й батальоны и к вечеру заняли оборону на южном берегу Среднего Егорлыка.

С большим упорством и стойкостью отражали пограничники атаки врага. Высокие боевые и командирские качества проявило командование 2-го батальона — комбат майор [192] Ф. С. Волков, военком старший политрук М. И. Панков, начальник штаба Ф. Я. Шумкин. Благодаря стойкости личного состава 2-го батальона противнику не удалось прорвать нашу оборону. И тем не менее под давлением превосходящих сил врага 24-й пограничный полк вынужден был отойти и занять оборону на северной и западной окраинах Екатериновки. Здесь, в боях под Екатериновкой, бойцы и командиры полка еще раз показали, на что способны советские пограничники, защищая свою Родину. В течение трех часов сражался полк в окружении. Уничтожив до 200 солдат и офицеров противника, 3 танкетки, 2 машины, 3 пулемета и миномет, подразделения полка начали с боем выходить из вражеского кольца в направлении на Новый Маныч.

В дальнейшем по приказу командования полк выполнял задачи в составе 2-й гвардейской дивизии.

Отдавая дань уважения героизму пограничников, трудящиеся Сальского района насыпали курган — Курган Бессмертия. На вершине его воздвигнут обелиск Славы, на котором высечено: «Вечно будет жить в памяти сельчан подвиг пограничников 24-го полка».

Родина высоко оценила доблесть и самоотверженность 23-го и 24-го пограничных полков: оба они были удостоены ордена Красного Знамени.

Пограничные войска Молдавского округа сдали обороняемые участки границы частям Красной Армии 1 июля 1941 года, а сами приступили к выполнению задач по охране тыла наших войск. Однако отдельные части погранвойск округа участвовали в непосредственных боевых действиях.

25-й Кагульский погранполк до 5 августа оборонял Бендеры, железнодорожную станцию Затишье и село Цебриково. С 12 августа на полк были возложены задачи по обороне города Николаева. В последующем, отходя с частями Красной Армии, полк вышел на реку Молочная, где обеспечивал переправу и охрану мостов, а также сдерживал наступление противника, рвавшегося к Ростову.

Несколько цифр, характеризующих боевую деятельность полка: в результате боевых действий с 22 июня по 31 декабря 1941 года его подразделения истребили свыше пяти батальонов противника, взяли в плен около 80 человек. Кроме того, полк захватил много оружия, боеприпасов, другие трофеи.

В июле 1942 года 25-й пограничный полк нес службу по охране тыла 9-й и 56-й армий Южного фронта. Обстановка была сложной. Части и соединения Красной Армии отступали под натиском превосходящих сил врага, оказывая ему повсеместно упорное сопротивление. Именно в это время, 16 июля, в штаб полка поступил приказ об организации обороны и обеспечении жесткого порядка на переправах через Дон, а также о передислокации 3-го стрелкового батальона.

Переправа в Раздорской не могла работать круглосуточно. Лишь с наступлением темноты удавалось навести понтонный мост, а спустя несколько часов, когда начинало светать, его разводили. В дневное время переправлялись на подручных средствах, на паромах и лодках.

Автору этих строк также пришлось попасть в тот людской водоворот в Раздорской. Не так-то легко было в те ночи переправиться на правый берег Дона. Несколько суток пришлось нам ждать своей очереди.

На берегу у переправы скопилось огромное количество боевой техники, войсковых частей, но еще больше было гражданского населения — женщин, стариков, детей, эвакуируемых в тыл работников предприятий, организаций, колхозов и совхозов. Кто на автомашинах, кто на телегах и подводах, а кто и пешком — все спешили уйти от наступавшего врага. Угоняли скот, увозили хлеб, чтобы не оставлять фашистам.

Образовалась многокилометровая очередь. Значительная часть войск рассредоточилась вдоль берега, надеясь переправиться на подручных средствах. Этим воспользовался противник. Он организовал беспрерывную бомбежку, от которой и войска, и прежде всего мирное население несли большие потери. Вражеские самолеты налетали большими группами, сбрасывали бомбы, а затем на бреющем полете открывали огонь из крупнокалиберных пулеметов. На смену отбомбившейся группе тут же прилетала вторая, за ней третья...

И так в течение всего дня. Укрыться было негде. Все овраги и балки были забиты людьми, но и они были ненадежной защитой.

Многие бойцы и офицеры, даже целые подразделения, не ожидая наведения переправы, пытались добраться до противоположного берега на подручных средствах, а некоторые и вплавь.

В этих тяжелейших условиях 3-й батальон 25-го погранполка, командиром которого был майор Ф. Д. Карпов, а военкомом — батальонный комиссар А. И. Кочергин, прикрывал переправу, не допуская прорыва гитлеровцев к реке.

Участник описываемых событий, в то время комсорг 3-го стрелкового батальона, а ныне майор в отставке А. К. Тури-ков вспоминает:

«Нашему 3-му батальону 25-го погранполка было приказано обеспечить переправу через Дон в станице Раздорской отходящих частей Красной Армии и эвакуированных, охранять и оборонять переправу до конца.
Это был жестокий бой с превосходящим в несколько раз врагом. Особенно досаждали фашистская авиация и артиллерия, а для борьбы с ними у нас не было никаких средств. От огня артиллерии и бомбежки мы несли значительные потери. Как мне известно, в бою под станицей Раздорской наш батальон потерял только убитыми 40 человек. Здесь на моих глазах погибли старший лейтенант Петров, ленинградский слесарь старшина М. М. Алферов, пограничники Прокуза, Белов, Новоселов и другие».

В том бою был контужен и сам Туриков.

Батальону пришлось сдерживать гитлеровцев не только на правом, но и на левом берегу, так как враг форсировал Дон в нескольких местах левее и правее переправы, пытаясь окружить пограничников и сорвать переправу частей Красной Армии.

23 июля противник пытался из района Каныгина овладеть переправой и захватить станицу Раздорская. В четырехчасовом бою 3-й батальон контратакой выбил противника из станицы, обеспечив успешную переправу наших войск.

В ходе выполнения боевой задачи личную отвагу и мужество проявили начальник штаба полка майор С. А. Мартынов, непосредственно руководивший боевыми действиями батальона, начальник политотдела полка батальонный комиссар Н. П. Подгайский, комбат Карпов, военком батальона батальонный комиссар Кочергин, капитан Виноградов, младшие политруки Ершов и Калинин, младший лейтенант Бутко и другие. За период с 18 по 31 июля 1942 года батальон уничтожил 726 солдат и офицеров противника, подбил 2 танка, 7 танкеток, 4 бронемашины, сбил самолет и уничтожил 7 минометов.

Прославился 25-й Краснознаменный полк и в битве за Кавказ. Когда создалась угроза прорыва противника к Черному морю, 25-й пограничный полк после 500-километрового марша из района Ростова сосредоточился в 40 километрах юго-западнее Черкесска, но в связи с продвижением противника в юго-восточном направлении полк отошел в горы и с 12 августа в исключительно тяжелых условиях совершил марш через Главный Кавказский хребет к Черноморскому побережью. 30 августа полк занял оборону на перевале Санчаро. Как свидетельствует генерал армии И. В. Тюленев, 25-й погранполк «способствовал ликвидации угрозы выхода противника в район Сухуми, уничтожив свыше тысячи солдат и офицеров противника, захватив большие трофеи».

После разгрома немецко-фашистских войск на Тамани 23, 24 и 25-й полки участвовали в Керченской операции, обеспечивали действия наших войск по освобождению Крыма.

Нелегкими были фронтовые дороги 79-го погранполка. Личный состав Измаильского пограничного отряда, приобретя опыт боевых действий в первые дни войны на границе, успешно выполнял возложенные на него задачи. Этому в значительной мере способствовало активное воспитание пограничников на боевых традициях отряда. Один факт в подтверждение этого.

Через несколько дней после нападения фашистской Германии наступила третья годовщина со дня создания отряда. Несмотря на сложность обстановки в те дни, командир полка подполковник С. Г. Грачев счел необходимым отметить эту дату. Был издан приказ по отряду. Приведу его текст почти полностью:

«Привет мужественным и бесстрашным бойцам-пограничникам отряда, стойко и отважно борющимся с фашистскими варварами!
Приказ
Н-скому Измаильскому пограничному отряду войск НКВД СССР
30 июня 1941 года
Товарищи красноармейцы, командиры, политработники! Сегодня отряд отмечает 3-ю годовщину своего славного существования... Нам, пограничникам, выпала великая честь отразить первые удары подлого и коварного врага...
Многие бойцы и командиры показали образцы самоотверженности, мужества и героизма. Особенно отличились в боях капитан Шабаев, пулеметчик Зебелев Василий, старший политрук Стеценко, старший лейтенант Стан, красноармеец Пашков, снайпер Емлевский Николай, сержант Роньшин Михаил, красноармейцы Буйцев, Панкратов, Кустов, Степин, Морозов, политрук Фесенко и много других бойцов и командиров.
Товарищи красноармейцы, командиры и политработники! Вступая в четвертый год существования и боевой деятельности отряда, будем еще решительнее бить фашистских разбойников до их полного уничтожения.
Начальник отряда — подполковник Грачев Комиссар отряда — батальонный комиссар Прибылов Начальник штаба — майор Афанасьев».

Выполняя задачи командования Юго-Западного направления, 79-й полк не раз отличался в боях, пограничники сражались мужественно, не терялись в самых сложных ситуациях.

В августе 1941 года на полк была возложена задача защищать город Кировоград. Для усиления гарнизона командование полка создало сводную роту из разрозненных групп военнослужащих, вышедших из окружения, подчинило танковую роту, взвод бронемашин и 4 противотанковых орудия. Наличие этих, хоть и явно недостаточных, сил дало возможность организовать оборону и эвакуировать из города материальные ценности, а также подготовить к взрыву мост и промышленные предприятия.

3 августа полк вступил в неравный бой с численно превосходящим противником. Но пограничники стойко сдерживали врага на подступах к городу. В результате боев под Кировоградом противник потерял 500 солдат и офицеров, 7 танков, 10 автомашин и 15 мотоциклов. Полк выполнил поставленную задачу.

Бывший член Кировоградского обкома партии, ныне персональный пенсионер П. С. Сыромятников, вспоминая о боях 79-го пограничного полка за Кировоград, рассказал:

«Я хорошо знал подполковника Грачева и старшего батальонного комиссара Прибылова. Вместе с ними мне пришлось решать многие вопросы по использованию истребительных батальонов в борьбе с воздушными десантами и забрасываемой в тыл агентурой гитлеровцев. Когда был сбит гитлеровский самолет под Знаменкой, мне вместе с пограничниками довелось участвовать в поисках и захвате экипажа, выбросившегося на парашютах и одетого в красноармейскую форму.
Грачева любили все, он был волевым, храбрым и заботливым командиром, настоящим коммунистом. Как начальник гарнизона, показал себя блестящим организатором, согласовывал все вопросы обороны с обкомом партии. Наши сотрудники тоже присоединились к отряду, с боями мы отходили вместе с ним на восток».

Ныне в Кировограде на месте бывшего КП Грачева в Новых Черемушках стоит обелиск, на котором высечены слова:

«На этом месте проходил рубеж обороны города 3–4 августа 1941 года. Здесь храбро сражались с врагом бойцы 79-го пограничного отряда под командованием подполковника С. Г. Грачева».

Сотни километров прошли по дорогам войны бойцы и командиры 79-го погранполка. Но из всех боев ветеранам прославленного пограничного полка особенно запомнились события мая 1942 года.

25 мая по приказу командующего 6-й армией 79-й пограничный полк сосредоточился в районе Лозовских хуторов. Перед ним была поставлена задача: поддержать наступление 103-й стрелковой дивизии и в последующем развить успех в общем направлении на Лозовеньки.

Однако части дивизии не смогли прорвать оборону противника. Наступление приостановилось. В этой обстановке подполковник Грачев ввел в бой свой полк. Преодолевая упорное сопротивление, пограничники сначала потеснили, а затем выбили врага с занятых им позиций и первыми ворвались в Лозовеньки. Путь для дальнейшего наступления 103-й стрелковой дивизии был открыт.

Фашисты обрушили на боевые позиции полка бомбовые удары с воздуха. После налета авиации перешла в контратаку вражеская пехота, поддерживаемая танками. Подразделения полка вынуждены были отойти в близлежащий лес и вместе с подразделениями Красной Армии занять круговую оборону.

25 мая полк с боями вышел к хутору Садки. Оказавшись в окружении, командир полка принял решение прорвать кольцо. Перегруппировав силы, в ночь на 26 мая первая группа пограничников под командованием капитана Скляра и политрука Лисуна пошла на прорыв.

Прорывом второй группы руководили командир и комиссар полка. Атаку пограничников возглавил подполковник С. Г. Грачев. Во время этого боя в 3 часа ночи командир полка был тяжело ранен в голову и вскоре скончался.

Вместе с командиром в цепи атакующих шел военком полка батальонный комиссар И. Т. Прибылов. В разгар боя автоматной очередью ему раздробило обе ноги. Пытаясь вынести комиссара из боя, погибли несколько смельчаков и врач полка.

Несмотря на тяжелые потери, пограничники продолжали сражаться в окружении до последнего патрона. Остатки батальонов и рот отошли на новый рубеж.

После гибели командира и комиссара полка командование приняли начальник штаба полка майор С. М. Галеев и политрук А. М. Лисун. Знамя полка и штабные документы вынесли из окружения политрук С. Ф. Володин, техник-интендант 1-го ранга Н. И. Заворухин и ефрейтор А. А. Сергиенко.

Еще одно испытание выдержали пограничники 79-го полка в боях за Сталинград. Кроме него здесь выполняли поставленные задачи также 2, 91, 92 и 98-й пограничные полки и 10-я дивизия НКВД, основу которой составляли бойцы и командиры погранвойск. Наряду с выполнением служебно-оперативных задач по охране тыла погранполки активно участвовали в боевых действиях. Когда 13 сентября 1942 года фашисты прорвались в центр города, пограничники 79-го полка двое суток до подхода подкрепления сдерживали численно превосходящего противника, так и не позволив ему выйти на волжский берег на оборонительном участке.

Героически сражались пограничники 3-го батальона полка под командованием военкома батальона И. Дукина. 14 сентября 1942 года, отбивая яростные атаки фашистов, они сумели отстоять переправу через Волгу и дали возможность переправиться в истекающий кровью Сталинград 13-й гвардейской дивизии под командованием полковника А. И. Родимцева.

Отмечая большой вклад личного состава 79-го погранполка в оборону Сталинграда, Военный совет Южного фронта 12 марта 1943 года принял специальное постановление, в котором говорилось о присвоении 79-му пограничному полку почетного наименования «79-й Сталинградский пограничный полк войск НКВД».

Трудными были и остальные дороги войны, полк еще не раз участвовал в боях, вел активную борьбу с подрывной деятельностью противника в тылу действующей армии и дошел до самого Берлина.

В истории Великой Отечественной войны есть немало свидетельств боевых подвигов пограничников на разных фронтах, разных этапах борьбы с захватчиками. Сошлюсь еще раз на свидетельства прославленных полководцев, которые особенно значительны и интересны. Вот что писал Маршал Советского Союза дважды Герой Советского Союза К. К. Рокоссовский:

«Не мне рассказывать о том, как мужественно, стойко, не щадя сил и самой жизни, сражались с врагом советские люди и, в частности, славные советские пограничники. Думается, что в пограничных войсках хорошо знают своих героев, любят и почитают их. Убежден, что тысячи солдат и офицеров стараются быть похожими на них, подражают им...

Воины в зеленых фуражках первыми встретили врага и наносили ему первые удары. Разве забудет когда-нибудь наш народ храбрецов с заставы младшего лейтенанта Ко-лотова, брестских богатырей с заставы лейтенанта Ишкова, легендарные подвиги подразделений лейтенантов Морина и Лопатина, неравных боев до последнего дыхания, которые вела с фашистами на берегу Сана застава лейтенанта Слюсарева! На веки веков вписано в историю наших Вооруженных Сил беззаветное мужество Героев Советского Союза пограничников Константинова, Ветчинкина, Рыжикова, Бузыцкова, Кайманова.

Лично мне во время войны не раз приходилось быть свидетелем славных ратных дел пограничников. Вспоминается, например, такой случай. В первые дни войны я командовал соединением, действующим на Украине. В один из артиллерийских полков соединения после жестоких боев на границе влилось подразделение пограничных войск, которым командовал Петр Акулин. У Акулина остались две противотанксвые пушки и двенадцать солдат. Как-то ночью к штабу полка прорвались девять фашистских танков. Акулин получил приказ уничтожить вражеские машины. Шутка сказать: две пушки против девяти танков! Но пограничники приняли бой.

Вот как его описал политработник полка:
«Акулин и его расчеты били по фашистским танкам прямой наводкой. Четыре [200] машины уже горели, когда пять остальных ворвались на огневые позиции пограничников. Петр Акулин, раненный к этому времени в руку и голову, приказал бить танки зажигательными гранатами. Вскоре загорелся еще один гитлеровский танк. Видя, что дело приняло серьезный оборот, Акулин впрыгнул на ближайшую немецкую машину, облил ее зажигательной смесью и закричал бойцам: «Бейте по мне зажигательными!..» В живых в этом бою остался один ефрейтор Морозов, который был пять раз ранен и сейчас отправлен в госпиталь»...

Ефрейтор Морозов умер от ран.
Где найти слова, чтобы по достоинству оценить подвиг Акулина и его товарищей! Впрочем, слова тут не нужны. А в наших сердцах этот подвиг будет жить вечно.
Никогда не забудется Курская битва. В составе Центрального фронта, которым командовал автор этих строк, находилась целая армия, сформированная из пограничников. Именно в стык этой армии с соединением генерала Пухова и нацелили главный удар немцы в районе станции Поныри.
Завязались беспримерные по своему упорству бои. Враг ввел в дело танковые дивизии, вооруженные тяжелыми машинами «тигр» и «фердинанд», отборные полки пехоты, громадные массы авиации. Но ничто не помогло. Напор фашистов разбился о мужество и стойкость советских воинов.
Помнится, что высоту 88 обороняло подразделение пограничников во главе с майором Шилковым. В первый день боев высота была атакована врагом четыре раза. Вечером спрашиваю командующего:
— Как высота 88?
— В наших руках, — отвечает.
На второй день враг ввел новые силы и атаковал высоту 88 шесть раз. Справа и слева немцам удалось вклиниться в расположение наших войск.
Спрашиваю ночью командующего:
— Высота 88 держится?
— Держится.
На нашем участке фронта враг в разных местах продвинулся от двух до восьми километров. А высоту 88 так и не взял.
Разве такое изгладится из памяти народной!»

И еще одно свидетельство — дважды Героя Советского Союза, прославленного командарма-65 Павла Ивановича Батова:

«Победа в войне — дело коллективное. Она результат усилий всех советских людей... Свой вклад в победу внесли и солдаты-пограничники. Уже на границе в первых боях с вероломно напавшим, сильным и жестоким врагом пограничники показали, как надо защищать свою землю, свое Советское государство. Они были первыми героями величайшей битвы, хотя, погибая, многие из них еще не знали ни ее размаха, ни ее грандиозности, ни ее последствий. Верные присяге, они сражались до последнего патрона, до последнего дыхания. Всех нас, фронтовиков, взволновало героическое сопротивление, которое оказали фашистским моторизованным подразделениям пограничники Бреста, бойцы застав Алексея Лопатина, Виктора Усова, Кузьмы Ветчинкина и других героев. Мы равнялись на них, брали с них пример.
65-я армия, которой я командовал в годы войны, принимала участие в разгроме немецко-фашистских войск под Сталинградом, в битве под Курском, форсировании Днепра, в операции «Багратион», в освобождении Польши и закончила бои за Одером. Случалось так, что всюду я встречал посланцев границы. Соседом 65-й армии под Курском была 70-я армия, сформированная из пограничников. В дни гитлеровского наступления дивизии 70-й выдержали натиск бронированных соединений противника и, перемолов основные силы, сами перешли в контрнаступление.
Я не люблю громких слов, но в данном случае без них не обойдусь: пограничники действительно в обороне стояли насмерть, а их наступательный порыв был неудержим, сметал с пути все преграды.
Война рождает героев не десятками, а сотнями и тысячами. За четыре года я был свидетелем высшего проявления человеческого духа, переживал часы, когда отвага и подвиг были не уделом одиночек, а поистине всеобщим явлением... Что касается пограничников, то им я верил, наперед зная, что они не подведут, выполнят самое трудное задание.
Особенно хороши, просто незаменимы были пограничники в разведке. Здесь они чувствовали себя, словно рыба в воде».