Фронтовая страда

«О мужестве пограничников могу сказать только одно: я всегда был спокоен за те участки фронта, где стояли в обороне или шли в наступление пограничные войска».

Г. К. Жуков, четырежды Герой Советского Союза, Маршал Советского Союза

«В соответствии с постановлением СНК СССР от 25 июня 1941 года на пограничные войска... возложена задача по охране тыла действующих фронтов и армий, которую они выполняли до конца войны. Из личного состава пограничных войск был сформирован ряд частей и соединений, включенных в состав действующей армии... Всего за время войны пограничные войска передали в действующую армию 50 процентов своих командных кадров...

Значительное количество пограничников вело борьбу с противником, находясь в партизанских отрядах и подпольных организациях на занятой врагом территории».
Из энциклопедии «Великая Отечественная война. 1941–1945»

Разнообразными были задачи, которые выполняли пограничные войска в годы Великой Отечественной войны. Осуществляя специальные функции по обеспечению государственной безопасности, они были и на передней линии борьбы с фашистами, решали общевойсковые задачи, прикрывали отход регулярных частей Красной Армии, активно участвовали в прорыве из окружения в тяжелом первом году войны.

25 июня 1941 года был издан приказ о новом назначении погранвойск: о переходе их к охране тыла Красной Армии. Со всей ответственностью и высоким воинским мастерством несли пограничники эту непростую в годы войны службу.

Но особая роль отводилась пограничным войскам как резерву для создания общевойсковых частей, соединений и оперативных объединений. Уже в первые дни войны была поставлена задача формирования 15 стрелковых дивизий. Семь пограничных округов — Грузинский, Армянский, Азербайджанский, Туркменский, Среднеазиатский, Казахский и Забайкальский — направили в эти дивизии 3 тысячи офицеров и 10 тысяч сержантов и красноармейцев. И те пограничные округа, которые в первые дни приняли участие в боевых действиях, также направили во вновь формируемые соединения по 500 человек. Насколько высок был профессиональный воинский уровень этих пограничных кадров, свидетельствует такой факт: в восьми дивизиях все командные должности — от командира дивизии до командира отделения — заняли пограничники.

Нельзя здесь не сказать о том, что партизанские отряды и соединения, которыми командовали офицеры-пограничники М. И. Наумов, К. Д. Карицкий, Н. А. Прокопюк, М. С. Прудников и многие другие, воевали с врагом организованно и успешно и завоевали у советских людей на оккупированной врагом территории заслуженную славу. Впоследствии Родина по достоинству оценила их роль в организации борьбы с оккупантами, удостоив многих звания Героя Советского Союза, других высоких наград.

Созданные для общевойсковых армий на базе погранвойск дивизии — они были сформированы в течение 15–20 дней — вошли в состав четырех армий, которые возглавили генералы пограничных войск. И в последующие месяцы и годы войны с фашистами пограничники составили отдельные подразделения, их было около 100 — стрелковые батальоны, роты, взводы. Более четырех тысяч кадровых пограничников летом 1942 года пополнили гвардейские минометные части.

Всего же за годы войны непосредственное участие в боях приняли почти 114 тысяч пограничников — 72 процента довоенного состава всех пограничных войск.

В этой главе и пойдет речь о непосредственном участии пограничников в битвах Великой Отечественной, выполнении общевойсковых задач в отдельных операциях, на различных участках практически всех наших фронтов.

Поскольку эти страницы истории пограничных войск сравнительно менее известны, постараюсь показать читателю масштаб участия пограничных соединений и отдельных  подразделений в боевых действиях, назвать эти части — нередко это преобразованные в полки пограничные отряды, вступившие в бой 22 июня. Назову и имена многих героев, не вдаваясь, однако, в описание подробностей боев, в целом достаточно известных по литературе о Великой Отечественной войне. Хотя в отдельных случаях попытаюсь рассказать и о деталях, приведу воспоминания ветеранов погранвойск.

~~~

«9 июня противник настойчиво и неоднократно пытался перейти нашу госграницу на Карельском перешейке, но каждый раз огнем и контратаками наших войск с большими потерями отбрасывался в исходное положение».
Из сообщения Совинформбюро от 30 июня 1941 года

«...Ударом пограничников северо-запада фашистские захватчики были отброшены за линию государственной границы, которая крепко удерживается пограничниками».
Из летописи пограничных войск КГБ СССР

На страже северных рубежей Родины стояли войска трех пограничных округов — Мурманского, Карело-Финского и Ленинградского.

В состав Мурманского округа входили 101-й Куолояр-винский, 82-й Рестикентский и 100-й Озерковский погранотряды. Побережье Кольского полуострова охраняли 17-я и 20-я отдельные пограничные комендатуры, а также 1-й Северный морской отряд, дислоцировавшийся в Кувшинской Салме.

Войска Карело-Финского погранокруга состояли из пяти отрядов: Олонского, Ухтинского, Ребольского, Кипран-Мякского и Петрозаводского.

Ленинградский округ прикрывал границу к северу от Ленинграда — на Карельском перешейке и на побережье Финского залива. В его состав входили 102-й Элисенваарский, 5-й Краснознаменный Энсовский, 33-й Сяккиярвин-ский, 103-й Койвистовский и 7-й Кингисеппский, 9-й Псковский и 11-й погранотряды, а также другие подразделения.

Против войск нашего Северного фронта враг сосредоточил 325 тысяч солдат и офицеров, около 3200 орудий и минометов и 900 самолетов. Непосредственно на Карельском перешейке действовали 2-й и 4-й финские корпуса в составе семи пехотных дивизий. Основной удар противник планировал нанести на Кексгольм и Выборг. Вражеским армиям противостояли 14, 7, 23-я армии, Северный флот и Ладожская военная флотилия.

26 июня Финляндия вступила в войну на стороне нацистской Германии. Спустя два дня, 28 июня, немецко-финские войска начали боевые действия.

На Мурманском направлении была сосредоточена германская 9-я мотомеханизированная дивизия с дислокацией в Маркиярви. 7-й полк этой дивизии располагался в Сарвиселькя. В Куолоярви находилось 20 тысяч немцев и 5 тысяч финнов, в Котала — 400 немцев, 9 орудий, 150 машин с пулеметными установками.

22 июня пограничные части округа были переданы в оперативное подчинение командованию Красной Армии.

28 июня на участках пограничных отрядов был отмечен налет авиации, боевые действия разведывательных подразделений противника. Шестьдесят фашистских самолетов сбросили 180 бомб на 8-ю заставу Озерковского пограничного отряда, две заставы и штаб Рестикентского погранотряда, станции Оленья и Апатиты.

До 30 июня враг продолжал усиленную разведку боем подступов и мест дислокации погранзастав и подразделений частей Красной Армии. А 1 июля под прикрытием бомбардировщиков, артиллерии и танков перешел в наступление на участках всех пограничных отрядов.

Отдельный вражеский батальон численностью 1200 человек обрушился на 6-ю пограничную заставу и управление 2-й комендатуры Рестикентского погранотряда. Противнику удалось прорваться в глубь нашей территории в направлении Устья — Лутто — Рестикент.

В сложившейся обстановке из личного состава заставы и управления комендатуры был создан батальон под командованием майора Я. А. Немкова. В сложных условиях местности батальон развернул боевые действия против вклинившегося противника. Нанеся ему ряд последовательных ударов, пограничники искусным маневром разгромили штаб вражеского батальона, захватили 5 станковых и 6 ручных пулеметов, 38 винтовок, много боеприпасов, телефонную станцию, взрывчатые вещества и значительные запасы продовольствия.

Отмечая эту победу, Военный совет 14-й армии объявил личному составу отряда Немкова благодарность. Отличившиеся в боях пограничники были представлены к правительственным наградам.

Самоотверженно сражались с врагом пограничники Карело-Финского пограничного округа. Об исключительном героизме, смелости и находчивости солдат, сержантов, командиров и политработников погранвойск свидетельствуют многочисленные примеры, рассказывают документы.

В докладе военного комиссара войск Карело-Финского пограничного округа полкового комиссара Шпакова за июль 1941 года говорится:

«На 10-ю заставу Ухтинского погранотряда напало до двух батальонов финнов и немцев. По ней было выпущено 76 снарядов артбатарей, ее бомбили 11 бомбардировщиков, но, несмотря на это, застава стойко держалась, пока финны не пустили дымовую завесу и под прикрытием ее стали окружать пограничников. Пограничники стали отходить. Во время отхода появилось 13 танков врага. Пограничники бесстрашно отражали атаки танков, бросая связки гранат и стреляя бронебойными пулями, подбили два танка.
Пограничник Михно из этой группы уничтожил гранатами до 30 белофиннов, сержант Ларин убил 10 солдат и спас жизнь пограничнику Лазареву».

Скупые строки документа. Но за ними — молодые люди, полные энергии, планов на будущее. Война разом перечеркнула все. Но ни сомнений, ни растерянности не было в их сердцах. Не колеблясь, шли они на смерть во имя Родины, во имя ее свободы и независимости.

Высокие боевые качества, умение вести бой с превосходящими силами противника в окружении и добиваться успеха показали бойцы и командиры 5-й и 6-й застав Кипран-Мякского погранотряда под командованием начальника 2-го отделения штаба отряда старшего лейтенанта Н. Ф. Кайманова. Эти две заставы и стрелковый взвод составили оперативную группу, в задачу которой входило прикрывать дорогу, идущую из Финляндии через участок 6-й заставы в тыл 52-го стрелкового полка.

Группа Кайманова насчитывала 146 человек, среди них — 10 командиров и политработников, 12 сержантов и 124 рядовых. У них было 2 станковых и 8 ручных пулеметов, 3 ротных миномета, 11 автоматов и 117 винтовок.

Старший лейтенант Кайманов до мельчайших деталей продумал организацию обороны и возможный характер боя в окружении. Как показали дальнейшие события, принятые им меры полностью оправдали себя. Когда части Красной Армии и соседние погранзаставы по приказу командования отошли, группа Кайманова осталась в тылу врага. Окружив пограничников, противник неоднократно атаковал оборонявшихся, обрушив на них огонь артиллерии и минометов. Был момент, когда белофиннам удалось ворваться во двор заставы, но каймановцы пошли в контратаку и выбили врага.

8 июля прервалась связь с подразделениями. Кайманов решил выяснить обстановку, послал в разведку несколько групп. Вернувшись, разведчики подтвердили предположение командира: противник блокировал группу со всех сторон.

Стремясь расправиться с пограничниками, фашисты обрушили на них шквал артиллерийского и минометного огня, а затем силой до двух батальонов неоднократно атаковали, но безуспешно.

Командование пограничного отряда принимало активные меры к деблокированию группы Кайманова. На помощь ей были высланы группа в 100 человек, возглавляемая комендантом 2-го участка капитаном И. П. Степановым, а также 4-я и 1-я резервные заставы со взводом 126-го стрелкового полка под командованием начальника отделения боевой подготовки 1-й комендатуры старшего лейтенанта П. Ф. Соколова. Однако прорвать вражеское кольцо и помочь каймановцам им не удалось. Понеся большие потери, обе эти группы вынуждены были отойти.

Между тем противник предпринимал отчаянные попытки разгромить пограничный гарнизон. Атака следовала за атакой. Дни проходили в непрерывных боях, однако продвинуться вперед хотя бы на шаг фашистам по-прежнему не удавалось.

На высоте, что на западном берегу залива Лутон-Лампи, как рассказал один из летописцев-пограничников В. В. Платонов, финны установили пулеметы и минометы и непрерывно обстреливали расположение 6-й заставы. Ходить  по двору стало невозможно. Людей изнуряла жажда, а пробраться к колодцу можно было лишь ночью, да и то не всегда. Кайманов решил выбить фашистов с выгодной позиции. По его приказу пограничники бронебойно-зажигательными патронами подожгли лес за заливом. Пожар вынудил финнов отступить.

15, 16 и 17 июля противник пытался провести несколько ночных атак, но успеха не добился. В короткие периоды затишья фашисты обращались к советским воинам с призывами сложить оружие и прекратить бесполезное, с их точки зрения, сопротивление. Они кричали в рупоры, что Москва уже взята немецкими войсками, что Красная Армия перестала существовать. Пограничники отвечали врагу вылазками в его тыл, что обходилось фашистам дорого.

Во второй половине 17 июля, когда наступило короткое затишье, коммунисты гарнизона провели партийное собрание: принимали в кандидаты ВКП(б) лучших бойцов. Весть об этом облетела все подразделения, и секретарю бюро политруку Счеревскому стали поступать новые заявления пограничников с просьбой принять их в ряды партии.

Особенно сильного напряжения достигли бои в последующие дни. 19 июля противник предъявил пограничникам ультиматум: к 11.00 следующего дня сложить оружие и сдаться. Это требование было отвергнуто. 20 и 21 июля фашисты стали бомбить заставу с воздуха.

21 июля над заставой появился наш самолет и сбросил вымпел: командование предлагало Кайманову вывести группу на соединение с основными силами. Но вымпел упал в болото. Посоветовавшись с командирами, Кайманов самостоятельно принял решение выходить к своим частям через болото.

В ночь с 21 на 22 июля начался отход. Пограничники сумели выйти незамеченными и, сосредоточившись в установленном месте, начали продвигаться к своим, не ввязываясь в бой с группами противника.

На пятые сутки трудного пути, преодолев 160 километров, группа Кайманова соединилась с отрядом.

В течение 20-дневных боев в окружении каймановцы отбили 60 вражеских атак. 18 пограничников было убито, 14 ранено.

Старшему лейтенанту Н. Ф. Кайманову было присвоено звание Героя Советского Союза, а 46 солдат и командиров награждены орденами и медалями.

На участке Ленинградского пограничного округа на всем протяжении границы с Финляндией немецко-фашистские войска предприняли попытку прорвать полосу охраны государственной границы, сосредоточив свои усилия на Куолоярвинском, Элисенваарском и Энсовском направлениях.

29 июня два батальона противника при поддержке танков прорвали нашу оборону на одном из участков и заняли город Энсо, где размещался штаб 5-го пограничного отряда. Однако удержаться здесь им не удалось. Пограничники под командой старшего лейтенанта В. Л. Бебякина и личный состав комендантского взвода, которым командовал младший лейтенант П. Я. Карнаух, отбросили захватчиков за кордон. Враг понес ощутимые потери, на поле боя остались 2 подбитых танка и 2 станковых пулемета. В последующие дни попытки фашистов овладеть городом Энсо тоже не имели успеха.

На участок государственной границы, охраняемой 102-м Элисенваарским пограничным отрядом, в середине дня 22 июня вышли части 142-й и 115-й стрелковых дивизий. Совместно с подразделениями отряда они заняли оборону, чтобы не допустить вторжения противника на территорию СССР. В оперативное подчинение командира 461-го стрелкового полка 142-й стрелковой дивизии были переданы 1, 2, 3, 4, 5 и 6-я пограничные заставы, а 11, 12 и 13-я заставы поступили в оперативное подчинение 708-го стрелкового полка. Соединения и части Красной Армии, заставы и комендатуры пограничного отряда готовились к отражению противника.

Боевые действия на участке 102-го пограничного отряда начались в ночь на 29 июня. Здесь против пяти пограничных застав наступали части 4-го пехотного финского корпуса. Гарнизоны погранзастав, тесно взаимодействуя с подразделениями 142-й дивизии, отразили атаку врага.

Спустя сутки противник, сосредоточив артиллерийский и пулеметный огонь по 4-й погранзаставе, предпринял новую атаку, которая также была отбита. Оставив на поле боя более 120 убитых, противник отошел. Но и пограничники понесли потери. Погиб начальник заставы старший лейтенант И. Н. Сидоров, командование приняли его помощник лейтенант С. М. Родионов и политрук А. В. Здрогов.

На другой день враг возобновил атаки, обрушив на заставу артиллерийский огонь. Полностью были разрушены здание заставы и оборонительные сооружения.

В описании боевых действий Элисенваарского пограничного отряда есть своеобразная хроника тех дней. Вот строки из нее:

«В 12.35 29 июня 1941 года противник в количестве 15 человек перешел государственную границу на участке 12-й заставы и занял высоту «Безымянная». Застава под командой помощника начальника заставы лейтенанта Лазарева в 14.20 контратакой сбила противника с высоты «Безымянная» и отбросила за государственную границу. Противник понес потери в количестве семи человек.

30 июня 1941 года в течение суток — столкновения мелких групп с нарядами застав 5-й — 10-й.

В 22.00 30 июня 1941 года противник в количестве 15 человек перешел границу на участке 5-й заставы, наткнувшись на пограннаряд на юго-западном берегу озера Юля-Тюрья, расчленился на две группы, пытаясь одной группой овладеть 4-й заставой и второй — 5-й заставой.

Подосланным резервом под командой лейтенанта Толстоусова в 23.05 противник был отброшен за границу, оставив двух убитых.

1 июля 1941 года в 1.00 противник в количестве пяти человек, переодетых в пограничную форму, под прикрытием роты перешел границу на участке 5-й заставы. Застава под командованием начальника заставы младшего лейтенанта Ященко вступила в бой. В 1.45 противник был отброшен за границу.

В 17.00 противник силой до отделения на участке 10-й заставы, в районе железнодорожного полотна... обстрелял наряд. Пограннаряд вступил в бой. Прибывшей поддержкой с заставы противник был подавлен.

30 июня 1941 года с 22.00 противник силой около двух стрелковых дивизий при поддержке артиллерии и авиации после часовой артподготовки перешел в наступление по фронту Ристалахти — Эско.

К исходу дня 1 июля 1941 года наши части под натиском превосходящих сил противника с боем отошли и удерживают рубеж Киркомяки — Парика, восточный берег озера Иос-Ий-Ярви.

1 июля 1941 года в 20.40 противник силой до двух рот под прикрытием огня станкопулеметов и минометов атаковал 5-ю заставу. Застава с боем отошла... В 0.30 2 июля 1941 года прибывшая на поддержку резервная застава, соединившись с 5-й заставой, выбила противника из Эско, заняв прежние позиции.

В 22.00 1 июля 1941 года после часовой артподготовки по району 4-й заставы противник при поддержке роты легких танков силой до двух полков атаковал 4-ю заставу и высоту 129,0.

Сводная рота 3-й и 4-й застав под командой старшего лейтенанта Лунева оказала противнику сопротивление. К утру 2 июля 1941 года превосходящие силы противника окружили сводную роту 3-й и 4-й застав и батальон 461-го стрелкового полка в районе м. Канкала и высоты 121,0.

При поддержке маневренной группы 172-го отдельного разведывательного батальона, двух взводов и двух бронемашин 403-го стрелкового полка к 14.00 3-я и 4-я заставы и батальон 461-го стрелкового полка с боем прорвались из окружения и вышли на рубеж Парика».

Оставшиеся в живых во главе с лейтенантом Родионовым влились в состав 1-й пограничной комендатуры, которой командовал старший политрук А. Д. Гарькавый.

К этому времени критическое положение сложилось на 3-й погранзаставе. Стремясь сломить сопротивление пограничников, противник бросил в бой крупные силы. В этой обстановке Алексей Гарькавый снимает 1-ю и 3-ю заставы и организует оборону на участке 2-й погранзаставы. Комендант решил создать оборонительный узел, чтобы не позволить противнику прорваться в наш тыл.

Умело организовав расстановку сил, Гарькавый приказал укрепить оборонительные сооружения, отрыть траншеи и ходы сообщения. Эту работу пограничникам пришлось выполнять под сильным артобстрелом, но, несмотря на это, через сутки она была завершена. Так было перекрыто важное для противника направление.

В течение восьми дней удерживали пограничники этот рубеж. Сражаясь в окружении, они наносили фашистам ощутимый урон. И лишь получив приказ начальника отряда полковника С. И. Донскова отходить и соединиться с отрядом, пограничники оставили занимаемый участок.

План прорыва был осуществлен блестяще. Старший политрук А. Д. Гарькавый вывел личный состав комендатуры с оружием и боеприпасами, сохранив все имущество.

В последующем А. Д. Гарькавый командовал сводным пограничным полком. В конце октября 1941 года героически погиб в районе Невской Дубровки — на ближних подступах к Ленинграду. За подвиги в боях с фашистами А. Д. Гарькавый был награжден орденом Ленина.

Вместе с комендантом старшим политруком Гарькавым активное участие в боевых действиях принимали его жена Мария и 16-летний сын Николай. Двое младших — Люда и Ира — были эвакуированы в тыл в первые же дни войны.

Мария Александровна Гарькавая прожила с мужем 17 лет на границе, владела всеми видами стрелкового оружия, лихо скакала на коне, рубила шашкой. Словом, имела неплохой боевой опыт. Был в биографии жены пограничника и такой эпизод.

Произошло это в 30-е годы. На пограничной заставе, которой командовал А. Д. Гарькавый, остались его заместитель, два бойца и Мария Александровна с маленькой дочкой. Когда к заставе приблизилась цепь басмачей, Мария, схватив винтовку, метким выстрелом сняла переднего всадника, затем сбила еще одного с лошади. А когда застрочил пулемет, басмачи повернули коней и укрылись за скалой.

Заместитель начальника заставы Федько направил Марию Александровну в комендатуру. Сев верхом на лошадь, она вихрем помчалась по дороге. Навстречу ей выскочили басмачи, но она не растерялась, круто повернула лошадь к заставе, подвела басмачей под огонь пулемета, а сама ушла и успешно добралась до комендатуры. Вскоре на выручку заставе прибыли пограничники.

В тот июньский день, когда враг обрушил на пограничные заставы тысячи снарядов и мин, ружейно-пулеметный огонь, Мария Александровна находилась на 4-й заставе, куда выехала с самодеятельностью. Плечом к плечу с пограничниками она отважно вступила в бой с врагом: помогала раненым, бралась за оружие.

Вместе с пулеметчиками сражался и Николай Гарькавый. Когда в бою был ранен младший сержант Зайцев, Николай заменил его, не дал замолчать пулемету и продолжал вести огонь по вражеским цепям.

На 4-й погранзаставе 102-го пограничного отряда работала прачкой Мария Ефимовна Уткина. Когда началась война и боевые действия развернулись на участке заставы, Мария Ефимовна стала бойцом-санинструктором. Под огнем противника она перевязывала раненых, участвовала в отражении атак фашистов.

Однажды ночью, когда Уткина подбирала чистое белье для раненых, в прачечную вошел вражеский солдат с автоматом в руках. Мария Ефимовна, схватив лежавший поблизости топор, бросилась на фашиста и уложила его. А потом взяла автомат и побежала на заставу, где рассказала о случившемся.

Когда потребовался связной для направления в 461-й стрелковый полк с просьбой о помощи, выбор пал на Уткину. Она только ей известными тропами вышла в расположение подразделений полка и привела подкрепление на пограничную заставу. В последующем М. Е. Уткина не раз участвовала в боях и героически погибла при отходе комендатуры. Бойцы похоронили ее с воинскими почестями. Военный совет фронта посмертно наградил Марию Ефимовну Уткину орденом Красного Знамени.

А сейчас я хочу дать возможность читателю увидеть некоторые события лета 1941 года женскими глазами — глазами жены начальника 102-го пограничного отряда С. И. Донскова — Тамары Петровны. В своих воспоминаниях она рассказала о первых днях войны так:

«Поздним субботним вечером 21 июня я задремала на диване в ожидании мужа.
Проснулась от слабого шума в передней.
— Ты не спишь? — спросил Семен, входя в комнату. Он говорил шепотом, чтобы не разбудить сына. Игорь спал, раскинувшись поперек кроватки. Семен поправил на нем одеяльце. Разделся, лег. Видно было, что он очень расстроен. Но скоро усталость взяла свое, и он уснул. Я тоже прилегла.
Сколько я спала? Минуту? Час? Резко зазвонил телефон. Я подскочила к аппарату.
— Полковника срочно к телефону, — услышала я.
— Что там? — спросил муж и, не дожидаясь моего ответа, взял трубку.
— Полковник Донское слушает.
Через несколько секунд сказал совершенно другим голосом — твердым, с незнакомыми мне жесткими нотками:
— Есть, будет исполнено. Пограничники выполнят свой долг.
— Что случилось? — спросила я, хотя сама уже все поняла...
— Война, Тамара.
В дверь постучали, вошел лейтенант Волков.
— Товарищ полковник, хутор у развилки дорог горит. Слышна пулеметная стрельба.
— Сейчас идем, — ответил Семен.
Он быстро встал. Повернулся ко мне. Взгляд тревожный, сосредоточенный. Мысли его уже были где-то там, у развилки дорог, откуда слышались частые выстрелы.
Так началась война.

Сказать, что потекли дни, полные тревоги, опасения за судьбы людей, Родины, — значит ничего не сказать... Началась иная жизнь, в которой все было подчинено одному: не пропустить врага, стоять на границе насмерть, но не дать фашистам ступить на нашу землю.
Особенно запомнилось мне 1 июля — тот день, когда три истребителя противника типа «мессершмитт» с бреющего полета обстреляли пулеметным огнем здание штаба отряда и весь городок...
После обеда, кое-как накормив Игоря, я решила уложить его спать, потому что минувшая ночь была особенно беспокойной.

Послышался необычный гул моторов. Он быстро нарастал. Над домом проплыли самолеты с длинными хвостами, похожие на скорпионов.
— Чужие! — услышала я крик сержанта у пулемета.
Раздалась пулеметная очередь. Дрогнули стены, с этажерки посыпались книги. Разбилось окно в спальне, осколки зазвенели на асфальтовой дорожке.
Я не заметила, как в открытую дверь вошел пограничник. Он был без фуражки, правая рука повисла, из рукава гимнастерки капала кровь, оставляя темные пятна на полу.
— Тамара Петровна, перевяжите, пожалуйста.
Но сверху уже бежала соседка, жена лейтенанта Волкова, медсестра Нина, с санитарной сумкой через плечо.
— Сейчас, голубчик, перевяжу.

Она придвинула стул и, усадив бойца, стала разрезать рукав гимнастерки. Это был первый раненый.
У меня закружилась голова. Замелькали красные пятна в глазах. Я почувствовала, как пол уходит из-под ног, окно расплывается, но устояла, переборола себя и начала помогать Нине.
— Ну вот и все, — проговорила она, закончив перевязку. — Иди вон в те кусты. Сейчас позвоню, чтобы прислали машину. — И тут увидела Игоря. — Почему вы не уезжаете? Уезжайте сейчас же! Можно в Ярославль, к моей маме, —  сказала она так, как будто все, что творилось вокруг, было опасным только для меня и Игоря.
Она вышла, но быстро вернулась и протянула конверт.
— Не успела перевести маме деньги. Может быть, вы отдадите. Поезжайте к ней. Вам будет у нее хорошо.
Я машинально взяла конверт, хотела что-то ответить, но не успела: Нина уже ушла.
— Торопитесь же! — услышала я ее голос.

Снова послышалась стрельба где-то совсем рядом. Заработала артиллерия.
Я схватила сына на руки и выбежала в сад. Когда стрельба утихла, мы вернулись в дом, я стала собирать какие-то вещи, продукты. Посреди комнаты валялся кусок черепицы. Антенна радиоприемника упала, и длинный провод повис перед окном. В комнатах гулял сквозняк. Я бросала вещи в рюкзак, когда вошел Волков.
Я не сразу узнала его. В разорванной гимнастерке, запыленный. Лицо осунулось, поблекло.
— Как Семен Иванович?..
— Жив. Выехал на участок.
— Значит, нам можно оставаться?
— Вот вам письмо от полковника. Ночью приказал уехать на полуторке.
Он достал из кармана сложенный вчетверо листок и протянул мне. Я заметила, что у него дрожат пальцы.
— Коля, что случилось?
— Нину ранило.
— Опасно?
— Осколком в голову. Она без сознания...
Еще минуту назад, словно в каком-то полусне, я действовала полуавтоматически. Слова Волкова вернули мне ощущение действительности.

...Июльская ночь была серебристо-серая, похожая на день. Наша полуторка словно вынырнула из темного перелеска и помчалась по асфальтированной дороге на Кексголъм.

Молча миновали железнодорожный переезд, въехали в сосновый бор. Дорога до Ленинграда оказалась длиннее, чем раздумья о том, что было и что нас ожидает. С Семеном не простились. Волков наскоро перебросил за борт машины наши чемоданы и сказал, что нам повезло и мы сможем уехать вместе с задержанными, которых нужно доставить в Ленинград, остальные семьи собираются эвакуироваться поездом. Остаются только жена коменданта Гарькавого с шестнадцатилетним сыном — она наотрез отказалась уезжать — и прачка Мария Уткина.

В штабе уже ожидали нашу машину. Пленных забрал конвоир, а меня пригласили в политотдел.
Больше месяца пробыли мы с Игорем в Ленинграде. В город поступали раненые. Я металась из одного госпиталя в другой, разыскивая людей из нашего отряда.
После долгих розысков мне удалось найти в госпитале раненого пограничника из нашего отряда, служил он в комендатуре Гарькавого.

Получив разрешение у врача, я шла в палату с таким настроением, словно готовилась встретить близкого родственника. Все забинтованные, бледные — попробуй угадай, кто здесь пограничник Федорченко Иван. Сестра, заметив мое замешательство, указала на койку у окна.
— Не могли бы вы рассказать, как там дела у нас... в отряде?..
— А вы кто?
— Я жена начальника отряда. А вы на какой заставе были?
— На третьей, у Гарькавого.
— Жена Гарькавого уехала? Федорченко отрицательно покачал головой.
— Отказалась... Ребята рассказывали, что майор ее уговаривал, тогда она девочек с няней отправила в Среднюю Азию, а сама все же осталась.
— А сын? — допытывалась я.
— Николай тоже остался вместе со всеми, был в окружении; когда выходили, наравне с нами пробивался...
Иван рассказал о Марии Ефимовне Уткиной то, что слышал от товарищей.
Вечером я обо всем рассказала старшему батальонному комиссару А. И. Поспелову, нашему старому знакомому, работавшему в политотделе.

После моего рассказа о Маше Уткиной и семье Гарькавых Анатолий Иванович как-то сник, помолчал немного и сказал:
— Федорченко в основном все правильно вам рассказал, но пока он лежит в госпитале, обстановка изменилась... Пограничный отряд вместе с частями Красной Армии перешел на новый рубеж. Погибла Маша Уткина... Начальнику отряда послана телеграмма для майора Гарькавого...

Анатолий Иванович заметил мое настроение, протянул листок с текстом телеграммы для Алексея Дмитриевича Гарькавого:
«Горячо приветствую Вас, жену, сына, истинных патриотов нашей любимой Родины, вставших всей семьей на защиту от фашистских захватчиков. Громите фашистских мракобесов до полного их уничтожения.
Начальник политического управления погранвойск Мироненко».

Через несколько дней я прочла в газете, в Указе Президиума Верховного Совета СССР, фамилию Марии Уткиной. За проявленную на заставе храбрость она была награждена орденом Красного Знамени.
Не довелось Маше получить заслуженную награду...»

В сложных условиях оказывала сопротивление врагу и 2-я комендатура 102-го погранотряда. Участок границы, который она охраняла, проходил по лесам и болотам. На участке 5, 7, 8-й пограничных застав границу пересекали шоссейные дороги, ведущие из Финляндии в СССР, а через участок 8-й заставы, кроме того, проходила железнодорожная линия в Сортавала и далее на Выборг.

Наиболее активные боевые действия развернулись на участке 5-й пограничной заставы. Пехотный батальон противника под прикрытием артиллерийского огня развернул наступление на Энсо. Непосредственно на участке заставы наступало до двух вражеских рот: одна — с фронта, другая — с фланга. Завязался тяжелый бой. Пограничники отбили не одну атаку, но белофинны, подтянув дополнительные силы и огневые средства, снова и снова пытались смять отважный гарнизон. По приказу застава с боем отошла в район Сарвивара.

А вражеские солдаты продолжали наседать, приблизились к укреплениям заставы. Завязалась рукопашная схватка. В первых рядах пограничников сражались начальник 5-й заставы младший лейтенант Н. Н. Ященко, старший политрук И. В. Гринчишин и Д. Ф. Федюнькин.

Когда к зданию заставы подошла новая группа белофиннов, заместитель политрука Г. П. Сечкин гранатами помог товарищам, попавшим в тяжелое положение.

«Секретарь бюро ВЛКСМ товарищ Сечкин, — писал в многотиражке 2 июля 1941 года А. Н. Малоиван — комиссар 102-го пограничного отряда, — находился на самых ответственных участках. Непрерывно следя за боем и переползая от одной группы бойцов к другой, он воодушевлял красноармейцев своим личным примером».

На помощь заставе из соседнего пограничного отряда прибыло подкрепление, в котором находился и командир расчета станкового пулемета сержант Андрей Бусалов. Бывший начальник 5-го погранотряда, в последующем генерал-полковник А. М. Андреев рассказал в своих воспоминаниях: «Я знал этого младшего командира, отличившегося еще в боях с белофиннами в 1939–1940 годах. Позднее за безупречную службу предоставил ему отпуск с поездкой на родину. Но Бусалов отказался от поощрения. В отряде стало известно содержание его письма к родственникам:

«Думал в этом месяце побывать у вас в гостях, но, наверное, не придется ввиду международной обстановки. Обстановка такая, что в отпуск ехать нельзя. Сами видите по газетам, что война все расширяется, идет уже вокруг нас. Но нас пока не трогают, а затронут — головы оторвем. Так что работайте спокойно на своих полях, ваш мирный труд мы надежно охраняем».

Сержант Бусалов занял позицию на правом фланге обороны. Все попытки фашистов прорваться к заставе оканчивались неудачей. Огнем станкового пулемета Бусалов беспощадно уничтожал врага. Тогда противник сосредоточил по пулеметчику огонь минометов и тяжелых пулеметов. Бусалов был ранен, но продолжал стрелять. Понеся большие потери, противник отступил.

За первой атакой последовала вторая, третья... Стойко сражались пограничники, многие из них были ранены, третье ранение получил сержант Бусалов. Товарищи хотели заменить его, но он отказался и сражался до последнего дыхания, уничтожил 150 вражеских солдат и офицеров.

Посмертно сержант Андрей Федорович Бусалов награжден орденом Красного Знамени. Имя его присвоено заставе, на которой он служил.

До 30 июля пограничники 2-й комендатуры вместе с воинами Красной Армии удерживали обороняемый участок. Шестьдесят солдат, сержантов и офицеров — участников этих событий — были награждены орденами и медалями.

Тринадцать дней сдерживала врага 12-я застава, которой командовал лейтенант М. Н. Тимофеев. Здесь особенно отличился заместитель начальника заставы лейтенант С. И. Лазарев. Он всегда находился на переднем крае, проявляя незаурядное личное мужество и отвагу. Неоднократно с группой бойцов Лазарев делал вылазки и бесстрашно уничтожал врага.

Когда было замечено, что противник ведет наблюдение с вышки, уничтожить ее вызвался лейтенант Лазарев. В одну из темных ночей он с тремя солдатами отправился в расположение врага. Скрытно подобравшись к вышке, пограничники подложили взрывчатку, и вскоре этот наблюдательный пункт взлетел в воздух.

В один из дней по железной дороге к линии границы подошел вражеский бронепоезд. Группа пограничников во главе с лейтенантом Лазаревым вышла в ночной поиск. Пограничники бесшумно прошли через заслоны противника и вышли к железной дороге, но здесь выяснилось, что и бронепоезд, и подходы к нему усиленно охраняются. И все-таки, выждав удачный момент, группа Лазарева взорвала железнодорожное полотно. Три дня бронепоезд не мог выйти из ловушки, устроенной пограничниками.

Лейтенант Лазарев выполнил не одно рискованное задание, проявляя при этом свойственные пограничнику качества: находчивость и мужество, инициативу и бесстрашие в бою. При выполнении очередного задания командования в тылу врага лейтенант Лазарев погиб. Он не вернулся на заставу, но всегда будет жить в памяти своих товарищей. За боевые заслуги лейтенант Лазарев посмертно награжден орденом Ленина.

Стойко обороняли остров Тейксаари в Финском заливе пограничники заставы лейтенанта А. Г. Девятых. Остров имел важное значение — он прикрывал Ленинград со стороны Финского залива. Это понимал каждый из оборонявших его. В течение трех месяцев небольшой гарнизон, состоявший из 26 бойцов пограничной заставы и группы краснофлотцев, отрезанный от внешнего мира, вел упорные бои с противником. Пограничники и моряки отбили десятки попыток врага захватить остров, уничтожили несколько сот фашистов, сбили два вражеских самолета.

Когда в живых осталось только три человека — лейтенант Девятых и двое раненых бойцов, командир отдал последний приказ: взорвать заставу и на подручных средствах переправиться на Большую землю, а сам остался прикрывать отход товарищей.

На рассвете гитлеровцы атаковали отважного пограничника. Лейтенант расстреливал их в упор. Когда патроны кончились и фашисты бросились к Девятых, он сделал шаг вперед и выдернул чеку гранаты...

Пограничные заставы 103-го пограничного отряда, охранявшего побережье Финского залива, в первые дни войны были переформированы в роты и сосредоточены в районе Ремпети. Отряд получил задачу не допустить захвата приморской шоссейной дороги Выборг — Ленинград.

Наиболее ожесточенными, требовавшими мужества, находчивости, чекистской смекалки, были бои с вражеским десантом, высаженным на побережье. Две группы пограничников (первая под командованием капитана М. А. Ревуна, вторая — начальника штаба отряда майора С. Н. Охрименко) заняли оборону на пути продвижения десанта.

Благодаря своему превосходству в силах врагу удалось окружить группу капитана Ревуна. Группа майора Охрименко отражала натиск фашистов южнее населенного пункта Самолва. В это же время мелкие группы противника просочились в наш тыл и захватили кирпичный завод близ Ниемелия. Обстановка сложилась крайне напряженная.

Учитывая создавшуюся ситуацию, в помощь пограничникам была выделена рота моряков под командованием лейтенанта Козлова. Совместно с курсантами школы младших морских специалистов она нанесла удар по противнику и выбила его с территории кирпичного завода. Тем самым была деблокирована группа капитана Ревуна. А затем объединенными усилиями моряков и пограничников вражеский десант был разгромлен и побережье Финского залива освобождено.

Однако враг стремится во что бы то ни стало захватить стратегически важное приморское шоссе. Сосредоточив крупные силы, он перешел в наступление и 25 августа перерезал дорогу Выборг — Ленинград. Это создавало серьезную угрозу нашим войскам.

Для разгрома прорвавшихся к дороге фашистов был выделен отряд пограничников во главе с майором С. Охрименко, усиленный подразделениями Красной Армии. Удар по основным силам наступавшего противника нанесли с фланга, что заставило его перестраивать свои боевые порядки. Этим и воспользовались пограничники. Сосредоточив огонь всех средств по подходившим колоннам, они контратаковали ближайшие подразделения и добились успеха. Враг не выдержал натиска и побежал. Преследуя его, пограничники сбросили врага в море.

С первых дней войны фашисты вели интенсивный артиллерийский обстрел по линии государственной границы, которую охранял Сортавальский погранотряд. Особенно сильным он был на участках 2, 4, 7, 9, 11 и 12-й застав.

9 июля после артиллерийского обстрела противник перешел в наступление на участке 1-й комендатуры. Два батальона внезапно напали на 1-ю заставу Хавувара и на командный пункт 1-го батальона 367-го стрелкового полка, расположенный у пограничной заставы.

Силы противника превосходили наши в 6–7 раз. Оценив обстановку, начальник пограничной заставы лейтенант М. И. Жаба с ходу контратаковал врага и с боем вывел находившихся на КП людей из окружения.

Несколько позже личный состав заставы, обеспечив отход минометного взвода, двух пушек и обоза, к 13 часам достиг развилки дорог у Кархунвара. Здесь лейтенант Жаба совместно с командованием 1-го батальона организовал оборону и обеспечил развертывание 367-го стрелкового полка. 10 июля штаб 1-й комендатуры и пограничные заставы с боем отошли на новый оборонительный рубеж.

В сложной обстановке действовали пограничники 5-й заставы. В многочасовом бою с двумя ротами противника они уничтожили до 100 вражеских солдат и офицеров. Под сильным огнем личный состав заставы смелой контратакой прорвал окружение и совместно с 3-м батальоном 419-го стрелкового полка отошел на новый рубеж.

На всех участках государственной границы на северо-западе нашей страны пограничники самоотверженной борьбой с честью оправдали доверие Родины, высокое звание воина-чекиста, доказали свою верность воинскому долгу. В статье «Драться до последней капли крови», опубликованной в газете «Красная звезда» 5 июля 1941 года, говорилось:

«В первый день войны фашистские дивизии воевали только против наших пограничников, не имевших ни танков, ни артиллерии. ...В неравном бою, сражаясь до последней капли крови, они сдерживали противника, давая возможность подтянуть к фронту передовые части наших регулярных войск.
Храбрость героев-пограничников легендарна!»

Героическая борьба пограничников, сражавшихся совместно с бойцами укрепленных районов, сыграла важную роль в срыве замыслов гитлеровского командования и на этом направлении.